Учёные считают, что представители этой национальности много лет назад попали в Европу из Индии. А в наш город основатель популярного ансамбля «Ромалэ» Пётр Бурлуцкий приехал из Ставрополя вместе с родителями 15-летним юношей. Корреспондент «ВП» поговорил с ним об особенностях творчества и национального менталитета.
Сын своего народа
– Вы самый настоящий цыган или всё-таки в вас течёт кровь и какого-то другого народа?
– Конечно, настоящий. Мой папа – цыган, и мама – цыганка, и дедушка с бабушкой тоже были цыганами. Самому мне, кстати, довелось, так сказать, вести кочевой образ жизни – жить в палатках какое-то время. Но тем не менее, я учился в общеобразовательной школе. Правда, не очень долго. Закончил всего четыре класса. В 15 лет мне уже сосватали мою жену Марину.
– С чего начинался ансамбль «Ромалэ»?
– Я играл на гармошке, аккордеоне, баяне, гитаре с детства. Был самоучкой. А потом ко мне стали приходить друзья, которым также не была чужда музыка. Первые концерты мы давали во дворе, выставляя колонки на улицу, и таким образом мучили соседей, хотя слушатели сбегались со всей округи. Начинали с попсы – исполняли песни Марины Журавлёвой и Сергея Сарычева, а также другие композиции, что нравились народу. На настоящей сцене первые наши выступления проходили в кинотеатре «Мир», который находился на острове Зелёном. Там мы пели песни перед кинопоказом. В то время я трудился слесарем на заводе синтетического волокна и за три года, что там проработал, постепенно смог приобрести «ионику», усилители, колонки, микрофоны – то, без чего не могли обходиться настоящие музыканты.
В 1990-м мы пришли в ДК «ВГС» уже как действующий коллектив, но несколько домашнего уровня. Поднять наше мастерство помогли хореограф Галина Лосевская и хормейстер Галина Курбатова. Учились и глядя на то, как выступают другие цыганские коллективы – Интернета не было, доставали где-то видеокассеты. Я отвечал за музыкальную составляющую коллектива, а моя жена Марина – за танцевальную.
Без авторских прав
– Что сегодня представляют собой волжские «Ромалэ»?
– Сегодня в нашем коллективе порядка 30-ти участников. Самые взрослые – мы с женой, мне скоро исполнится полвека. А самым юным нашим артистам – по 7 лет. Через наш коллектив много людей прошло. В общей сложности, сотня, не меньше. Некоторые из них стали профессиональными музыкантами и сегодня уже трудятся в других городах, в том числе и в столице. А кто-то начал вести свой бизнес, открыв частные магазины. Все мои дети тоже через ансамбль прошли и сегодня, по возможности, принимают участие в его жизни. С внуками дело обстоит посложнее – для них, как и для большинства современных девчонок и мальчишек, главными являются гаджеты и компьютеры. Я сам без «Ромалов» не представляю своей жизни, им отдано столько лет и сил… Это как болезнь и как наркотик.
– В вашем репертуаре сегодня только цыганские песни или есть попса, как в былые годы?
– Конечно, в основном, цыганские песни. И их, кстати, не одна сотня. Можно сказать, что порядка 70% всех существующих цыганских песен в России мы знаем. Но мы их поём на свой манер. Если не нравится припев, я его могу изменить. У нас, цыган, нет авторских прав. Бог даёт всем, и каждый этим пользуется. Но есть исключение. Если песни записаны на диск, и он пошёл в продажу, вот тогда и начинают действовать авторские права. Я, например, однажды сочинил композицию (она даже названия не имеет, о том, как один человек увидел в саду девушку и стал сравнивать её красоту с цветами), спел её в Москве и Ростове, а потом спустя какое-то время услышал, как её исполняют другие цыгане. А вообще мы много поём песен, взятых из народного творчества. Просто окультуриваем их по-своему, меняем подачу. Если выступаем на большой сцене, то стараемся сохранять традиции и исполнять песни только с цыганским колоритом, а вот если нас приглашают на корпоративы, то там и попсу играем, и джаз-рок, и даже фанк исполнить можем.
О наркотиках и «серых» телефонах
– Существует мнение, что цыгане – народ, который не любит трудиться. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Я с этим не согласен. Сам работал три года на заводе СВ, может быть, и продолжал бы там работать, если бы не сменил профессиональное поприще и с головой не ушёл в музыку. Мои дети работают. Одна дочь моет полы в одном из культурно-развлекательных центров города, сын зарабатывает деньги на жизнь тем, что выступает на корпоративах, а ещё периодически занимается ремонтами квартир. А вообще цыган не особо любят брать на постоянную и хорошую работу. И дело здесь даже не в отсутствии образования. Мне известны люди, которые знают не один иностранный язык и, тем не менее, не могут трудоустроиться.
– Просто есть представление, что среди цыган много обманщиков, которые хотят, например, правдою или неправдою продать «серые» гаджеты или абсолютно никчёмный товар…
– Стоит признать, что цыгане сами в своё время поставили на себе пятно, когда некоторые из них связались с наркотиками. А теперь, даже если захочешь правильно жить, тебя просто толкают в совершенно другую сторону. Цыгане не гонятся за большими деньгами, им нужно, чтобы хватало на жизнь, чтобы прокормить семью. А вы сами задайтесь вопросом, где они берут эти «серые» телефоны. Ведь это арестованный товар, который подлежит уничтожению, но почему-то попадает им в руки. А в банках, когда ты берёшь кредит под определённые проценты, то потом оказывается, что тебе, помимо них, нужно выплачивать ещё какие-то суммы. Как это называется? Я для себя ситуацию с продажей объясняю так: деньги заплачены не за какую-то вещь, а за преподанный урок: с рук технику покупать не надо, потому что у неё нет гарантии. Тем не менее, конечно, это обман, это грех. И эти продавцы будут отвечать за него перед Богом.
– Как, на ваш взгляд, можно изменить положение дел?
– Нужна реализация специальной программы на государственном уровне, которая помогла бы обеспечить цыган работой. Когда они будут трудиться, то думать о плохом им будет некогда.
