Волжанин исполняет партию в легендарной рок-опере «Юнона и Авось»

746
реклама

Но, перебравшись в столицу, о родном городе артист не забыл. Не так давно, совершенно неожиданно, я встретила его в центре Волжского. Естественно, не могла не задать несколько вопросов.

Джаз для Рождественской

— Иван, как ты попал в труппу театра Рыбникова?

-На кастинги в столицу я ездил несколько лет, а ещё активно участвовал в фестивалях, в том числе, международных. На одном из них, посвящённом творчеству Анны Герман, познакомился с сотрудницей театрального центра — она и рассказала о кастинге в коллективе Алексея Рыбникова. Я подал заявку, прошёл все три тура: и пел, и басню читал, и навыки хореографии демонстрировал. В итоге из нескольких сотен претендентов отобрали всего 12 человек. Сегодня, год спустя, из них осталось трое: влиться в репертуар, работать в команде смогли не все..

— Тяжело было преодолеть такую конкуренцию?

— На кастингах всегда безумно волнуюсь, друзья говорят: «Ты такой яркий, а перед жюри тускнеешь». Но на этот раз волнение куда-то делось. Может, потому, что просмотры проходили в крошечной комнате, жюри сидело в метре от меня, и я видел реакцию экзаменаторов. Кстати, среди них была Жанна Рождественская, великая певица, и она доброжелательно улыбалась, пока я исполнял джазовые композиции. Пришла уверенность: всё получится. Это потом я понервничал: результатов пришлось ждать несколько дней, но в итоге меня приняли, и я сразу приступил к репетициям.
-Провинциалы любят вспоминать о непростом пути на большую сцену. А как всё сложилось у тебя?
-Трудности были, но… Куда больше мучила неизвестность: репетиции в театре не оплачиваются, и я фактически остался без средств. И на работу устроиться не мог, хотя предложения поступали, и не знал, введут ли меня в спектакль. Но это было недолго, потом начались гастроли, я был введён в «Юнону и Авось» на роль морского офицера, Хвостова или Давыдова, в очередь с другим исполнителем, и как-то всё начало складываться. Как только стал зарабатывать, снял квартиру и перевёз из Волжского питбуля, который появился у меня за месяц до кастинга, и рыжую кошку Асю. Безумно их люблю и никогда не брошу. Когда уезжаю на гастроли, за ними приглядывают мои друзья.
-Как проходит рабочий день в театре?
-Если мы не на гастролях, то ежедневно хожу на репетиции, они длятся часов 5-6. Кстати, занятия по вокалу проходят в театре, на Новом Арбате, а по хореографии – в театральном центре на Дубровке, где шёл мюзикл «Норд-Ост», помните?
-Ничего себе! И как ощущения?
-Сначала был неприятный комок в груди, тем более, что у Центра открыт мемориал погибшим в дни теракта, и я каждый день шёл мимо него в зал… А потом стало не до этого: на репетициях выкладывался полностью, надо было запомнить рисунок спектакля, выучить партию… Репетиции всегда проходят продуктивно и эмоционально, особенно если это новый материал. Хотя его не так много: театр авторский, в нём идут только произведения, написанные Рыбниковым. А это, кроме «Юноны и Авось», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Буратино», «Война и мир», «Волк и семеро козлят», «Красная шапочка»… В «Буратино» я, кстати, сразу несколько партий исполнил: и Пауком был, и полицейским, и Пьеро. Но больше всего люблю «Юнону».

Рязанов и Кончита: вечная история
-Этой рок-опере уже почти сорок лет. Неужели она не устарела?
-Я раньше не понимал, когда говорили: «Легендарный, вечный спектакль». Теперь понимаю – это о «Юноне». Мы ежегодно совершаем большой гастрольный тур с этой оперой – и всюду аншлаги, слёзы, овации. Хотя мы же не «Ленком», у нас нет «звёзд», роли исполняют молодые ребята, но принимают нас очень горячо. И в России, и в Израиле, и в Швейцарии, и в Германии, и во Франции. За рубежом опера идёт с субтитрами, но, по-моему, зрители, поглощённые действием, их не читают.
-А фанаты у служебного входа театра тебя не встречают?
-Меня – нет. Некоторых коллег – да. Например, в театре работает Ваня Агафонов, он же Ив Набиев, победитель музыкального проекта «Успех» на СТС – к нему на спектакли ходят поклонники. В Мурманске на «Юнону» пришла группа школьников с цветами – выяснилось, посмотреть на Ива Набиева. Он, кстати, очень этому удивился.
-Какие-нибудь оригинальные истории на гастролях случаются?
-Постоянно. Норильск меня напугал: я впервые увидел чёрный снег. Когда он таял, на стекле автобуса оставались грязные потёки. Норильск считают одним из самых депрессивных городов России: люди просто бросают квартиры и уезжают оттуда, я сам видел пустые девятиэтажки с выбитыми стёклами. Время там словно остановилось: молодёжь одевается по моде десятилетней давности. Но нигде, ни в одном городе, не принимали нас так горячо. Зрители начали вставать уже в середине спектакля – и так, стоя, смотрели до финала. Я впервые видел, чтобы так плакали – и женщины, и мужчины – взахлёб, в голос.
Ещё была история, когда я дебютировал. Я так переживал, что забыл всё, что должен делать на сцене. Если вы смотрели спектакль, то знаете, что на сцене все актёры с канатами, мы постоянно тянем их, крутим, хлещем… А я от волнения вышел без вервки, и впал в панику: не знал, что делать дальше. Темп такой, что двигаешься на автомате, иначе разрушишь всю картину. Спас меня товарищ: подошёл и ободряюще сжал мне руку. Почему-то я сразу успокоился, и спектакль пошёл, как по маслу.
Однажды я сильно ударился головой о сценическую конструкцию, но в запале игры даже не почувствовал боли. Лишь после поклонов обнаружил на голове шишку. В Тюмени неудачно схватил канат, рассёк руку, как ножом – боль была обжигающая. К счастью, зрители ничего не заметили.

-Театр Алексея Рыбникова – это конечная остановка для тебя или лишь этап на пути?
-Это далеко не остановка. Хотя пока я доволен тем, что имею. Играю в театре, о котором мечтал. Хожу по московским улицам — мне нравится ритм этого города, нравятся люди, позитивные и открытые. Но и Волжский мне дорог, я стараюсь вырваться сюда между гастролями. И первым делом иду в «Октябрь» навестить друзей.
…Планов немало, но говорить о них не хочу. Скажу лишь, что продолжаю ходить на кастинги рекламных и музыкальных проектов. Хотелось бы сниматься в кино, но это отдельная история. Главное — хочу радовать зрителей и получать от этого удовольствие.