15 июля исполнилось 95 лет ветерану Великой Отечественной войны, участнику обороны Ленинграда Сергею Яковлеву.
Его биография — отражение истории большой страны.
Родился в селе Мокрая Ольховка Тамбовской области.
В 1942 году ушёл на фронт, защищал Ленинград. Приехал на строительство ГЭС в 1951 году. Работал киномехаником, печатником, затем начальником типографии. 25 лет трудился на заводе ЭВТ конструктором.
Награждён орденом Отечественной войны II степени, орденом Трудового Красного знамени, двумя медалями «За отвагу»…
До сих пор, несмотря на возраст, продолжает участвовать в общественной жизни города — «это полезно для здоровья».
Несколько историй из своей жизни Сергей Александрович рассказал корреспонденту «Волжской правды».
Как нас раскулачили
…Когда в стране началась коллективизация, в дом пришла тревога. Жили мы в достатке, взрослые работали в поле, мы с маленьким братом помогали. А в годы НЭПа дед занялся торговлей и закупками зерна, половину дома заняли под лавку, в которой стояли огромные лари. Когда они освобождались, дед заставлял меня выгребать слежавшееся в углах зерно. Взрослому в узкую щель, оставленную для этого, не пролезть. …Было решено, что отец вступит в колхоз, сдав в общее пользование двух быков с повозкой, плуг и молотильный камень. Но это нас не спасло: в мае 1931 года деда раскулачили, семью выселили за пределы Нижне-Волжского края. Начались скитания. В Камышине отца арестовали как кулацкого сына. Из тюрьмы он вернулся больным и вскоре умер от чахотки, потом не стало мамы. Бабушка, поняв, что двух мальчишек ей не поднять, младшего брата отдала на воспитание своей сестре в Сочи, а меня привезла в Мокрую Ольховку. Наш дом власть отдала аптекарю, и мы поселились в бане. В школу я ходить не хотел, боялся косых взглядов, но постепенно освоился. Никто меня не обижал, появились друзья. Однако десятилетку я так и не закончил, о чём жалею. В 1941 году из учащихся 8-9 классов организовали «лесную бригаду» и направили в лесничество на заготовку дров. С работой мы справлялись, но продукты из колхоза стали доставлять с перебоями, и ребята стали уходить домой. Я вернулся одним из последних, но в сентябре в 10 класс не пошёл: было стыдно за самовольный уход из бригады.
На Пулковских высотах
В Ленинград я, необстрелянный 19-летний мальчишка, прибыл в январе 1943 года, когда блокада уже была прорвана. В марте полк получил первое боевое задание — взять деревню Красный Бор. Мы постоянно атаковали, но выбить из деревни защищавшую её испанскую дивизию не могли. Между тем потеплело, Придорожные кюветы были полны воды, она была под снаряжением, под трупами людей и лошадей. Естественно, это привело к тому, что вспыхнула эпидемия дизентерии. Наш полк, где было немало больных, немедленно направили в ленинградский госпиталь, потом перебросили на Пулковские высоты. Там мы и сражались до января 1944-го. А потом наступление, освобождение города от блокады…
С продуктами стало легче: хлебную норму увеличили, ленинградцы стали сажать овощи на всех пустующих клочках земли, превратив город в большой огород. Было огромное счастье, когда вновь вышли на маршруты трамваи — это восприняли как возвращение к мирной жизни.
Как я в типографии работал
…В 1947 году в Мокрой Ольховке, где я жил у родственников, работы не было, и мне посоветовали поехать в Саратов на курсы киномехаников. После их окончания устроился работать в сельский клуб. Там и познакомился со своей будущей женой, тоже участницей войны, зенитчицей — Анной Богословской. Она работала литературным сотрудником районной газеты. Пригласила Анна меня на танцы, а я ей оттоптал все ноги. А вскоре после этого мы очень тихо пошли с загс и расписались.
Супругу в январе 1950 года перевели редактором газеты в Средне-Ахтубинский район, я поехал с ней вместе. Из Средней Ахтубы семь лет ездил на работу на Сталинградгидрострой. Позже Анна стала работать в газете «Стройка коммунизма», а я освоил старую, ещё дореволюционную, с огромным колесом, печатную машину и в декабре 1952 года поступил работать печатником в типографию Сталинградгидростроя. Она тогда находилась в подвале одного из домов в 1м квартале. Помещение было душное и тесное. В то время литеры отливались из свинцового сплава, производство считалось вредным. Потому в марте 1954 года по распоряжению СЭС типографию опечатали. Несколько номеров отпечатали в Сталинграде, пока не наладили вентиляцию. Позже нам выделили деревянную пристройку к дому №6 квартала «Б». Женщины жаловались, что носить гранки с полосами тяжело, и по моему предложению из шестерён от жнейки и труб сделали подъёмную тележку. Потом улучшили условия отливки и корректировки состава сплава, были и другие усовершенствования. А 9 апреля 1958 года полиграфисты, придя на работу, увидели обгоревшее здание. Пожар случился ночью в переплётном цехе, огонь повредил несущие деревянные конструкции. И вновь выпускающей бригаде пришлось переправляться по канатной дороге на другой берег — целых десять номеров газеты печатали в областной типографии. И лишь когда помещение привели в порядок, мы вновь стали печатать «Стройку коммунизма» в Волжском.
