Почти век назад на заре советской власти в правоохранительных органах нашей страны появилось важное милицейское подразделение – отдел по борьбе с хищениями соцсобственности. ОБХСС существовал и в нашем молодом и развивающемся городе. Наш постоянный читатель и большой друг «Волжской правды» первостроитель Владимир Крылов посвятил экономическим расследованием почти три десятилетия. Вот что нам рассказал полный кавалер «Медали за безупречную службу в МВД» и обладатель редкого памятного значка «60 лет ОБХСС». Мы решили оформить историю Владимира Павловича в качестве монолога, как говорится — «от первого лица».
Про осетров и первую покрышку
— Когда я вчерашним студентом приехал в Волжский, мне было чуть более 20 лет. Запомнилось, как мы ехали через плотину ГЭС. Было удивительно, что Волга кишела осетрами, они выпрыгивали из воды.
Вместе с группой однокурсников я получил направление на шинный завод. Молодых специалистов поселили прямо во ВНИИАШ. Вместе с другими приехавшими на всесоюзную стройку со всей нашей страны мы неделю жили в актовом зале этого института. Спали прямо на полу на выданных матрасах.
Потом целый год парни со всего Советского Союза жили в аудиториях по 20 человек. Умывальник так же, как и все остальные санудобства, был на улице. Но комсомольцы на такие бытовые трудности даже не обращали внимания.
Шинный завод только строился, и нам, молодым технологам, приходилось сначала подметать пол в будущих производственных помещениях. Потом меня назначили начальником смены цеха вулканизации.
Первая покрышка была сварена в моей смене, хотя сам процесс я проспал. Там было очень много начальства, и я, естественно, волновался. Сам процесс изготовления продукции здесь очень длительный, автобусная покрышка была привезена с Днепропетровского шинного завода. На нашем прессе ее только вулканизировали и объявили, что шинный завод запущен.
На производстве я проработал семь лет, а потом я пошел работать в ОБХСС. Пригласил меня туда начальник Волжского УВД Александр Сергеев. Наши жёны работали вместе в Центральной сберкассе города, и его супруга Нина Петровна часто приглашала Дину на обед. Там Александр Иванович, который, кстати, был очень похож на Григория Мелехова, стал агитировать мою супругу на работу в ОБХСС. Она рассказала и обо мне, а в УВД как раз требовались специалисты, которые контролировали бы работу химкомбината. Так я стал ловить расхитителей народного хозяйства.
Дело приходилось иметь с очень интеллигентными и интеллектуальными преступниками высших руководящих должностей. В ОБХСС мне дали испытательный срок три месяца. В это время я вникал в процесс, знакомился с документами. После мне присвоили звание – лейтенант милиции и определили фронт работ. В моем ведении находились шинный и шиноремонтный заводы, а также РТИ, СК и АКЗ.
Про маску Пауэрса и приказ помалкивать
Первое свое экономическое преступление я раскрыл на заводе синтетического каучука. Связано оно было с вывозом линолеума и других материальных ценностей. В таких случаях, поймав нарушителя, на предприятиях составляли протокол и направляли к нам. Я стал разбираться. Выяснилось, что товар, который отгрузила со склада кладовщица, предназначался начальству. Я подготовил и направил документы в суд, а там дело прикрыли. Судья объявил на заседании, что проверка не подтвердила состава преступления.
После, на одном из оперативных совещаний в милиции, я с трибуны стал возмущаться: как нет состава преступления? Ведь мы поймали расхитителя за руку. Но мне сказали помалкивать.
Следующее мое «громкое» дело было связано с заводом резинотехнических изделий. Я решил проверить резервный фонд, который имелся на каждом предприятии. Он использовался в случае ликвидации аварии или каких-либо экстренных работ. Деньгами распоряжался лично директор РТИ. В документах я обнаружил подозрительную запись: двум слесарям было выплачено пять тысяч рублей. По тем временам на эти деньги можно было купить «Жигули».
Я начал беседовать с рабочими. Оказывается, они трудились на заводе ВМЗ и были отличными лекальщиками. Выяснилось, что гонорар получили за изготовление пресс-формы для лётной маски. В Свердловской области сбили американского летчика Пауэрса, который выполнял разведку для ЦРУ.
Наши летчики не могли подняться на такую высоту. У них не было кислородных масок, и они задыхались. А у американца такое снаряжение было. Его взяли в плен, сняли маску и дали нашему заводу РТИ задание изготовить копию.
Но во время проверки оказалось, что слесари получили только половину от заявленной в документах суммы. И я начал копать. Слух о проверке ОБХСС дошел до директора завода, он пошел в горком партии к Александру Кудрявцеву. Вместе с замначальника милиции нас вызвали на ковёр. Мне сказали, что я подрываю авторитет заводского руководства, и предложили это дело закрыть. Так что материалы дела у меня снова забрали и положили в сейф.
Про контейнер для АвтоВАЗа и плиты с ЖБИ
Я был очень разочарован – куда я попал? Мирно жил, на шинном делал колёса, а здесь какая-то непонятная политика. Но я не сдавался. И одно мое дело на РТИ всё-таки завершилось успешно. Расследуя его, мне пришлось дважды побывать в Армении.
На заводе готовили комплектующие и детали для АвтоВАЗа. Для их транспортировки придумали специальные приметные оранжевые контейнеры, которые закрывались крышкой и пломбировались, чтобы исключить воровство дефицитных автодеталей: прокладок и сальников.
И однажды случилось ЧП — один контейнер пропал! В поле зрения сразу попала одна из кладовщиц. Она призналась, что в кафе у «Спутника» познакомилась с неким Гарибяном, и у них случился роман. Своей любимой армянин презентовал дефицитный ковёр, а она взамен «подарила» ему контейнер автокомплектующих. На заводе его загрузили в фуру с бытовым товаром, предназначавшимся для строящейся в Спитаке атомной станции, и опломбировали машину.
Вместе с еще одним инспектором из области мы полетели в Армению, чтобы на месте встретить грузовик. Но, к нашему разочарованию, контейнера в нем не оказалось, хотя в багажном отделении остались оранжевые потертости. Но Гарибяна мы нашли, вернулись с ним вместе в Волжский, где его осудили на 10 лет.
Через некоторое время наши коллеги из Закавказья нашли сброшенный в горах пустой контейнер. Оказалось, чтобы не нарушить пломбы, преступники сняли дверь фуры с петель, забрали ящик с дефицитными автодеталями и поставили дверь обратно. Так что это был целый детектив, с которым мы успешно справились.
Еще одно дело о хищении было связано с мясокомбинатом. Многие помнят, что колбаса раньше была в большом дефиците. Снабжали ею нелегально, из-под полы. За это получали другие дефицитные товары.
У меня был гараж в «Скифе» рядом с мясокомбинатом. Там же строил гараж и один из руководителей этого предприятия. У меня вызвало подозрение, когда однажды ему привезли плиты, которые делал завод ЖБИ. И я пошел на завод с проверкой.
Оказалось, плиты действительно отпускались на мясокомбинат. Но там они были оприходованы как веревка! Это показали номенклатурные номера, которые присваивались каждому товару. Замдиректора не стал отпираться и во всем сознался. Он был членом КПСС, его судили, правда, без огласки, и впоследствии высчитывали 20% из зарплаты ежемесячно. Но из города этот расхититель народной собственности быстро уехал. Я думаю, ему было очень стыдно за свой проступок.
Про премию за «никелевую крошку» и мотоцикл «Урал»
А вообще работать в ОБХСС было нелегко. Одно время со мной не здоровался даже замначальника милиции. Потом из-за моего рвения меня перевели в спецкомендатуру заместителем начальника по оперативной работе, что называется, «от греха подальше». Там я проработал с 1983-го по 1986-й год.
Когда потребность в рабочей силе заключенных в Волжском стала меньше, спецкомендатуры стали закрывать, и я снова вернулся в ОБХСС. «Химию» уже курировал другой человек. Мне дали абразивный и трубный заводы. На последнем вместе с коллегами из оперативной группы мы раскрыли крупное хищение никелевой крошки. За это дело я получил премию в 30 тысяч рублей. У нас это была большая редкость.
На премиальные я купил себе мотоцикл «Урал» на ГПЗ-15. В то время предприятия работали по бартеру, весь двор был уставлен техникой. Но мне отказали, купить мотоцикл мог только заводчанин. Приобрести его помогло только личное ходатайство начальника УВД Сергея Апарина.
Во второй мой приход в ОБХСС уже вовсю кипела перестройка, требовали показатели в работе. И мы занимались в основном мелочевкой, статистику делали на раскрытии обмана потребителей, таксистах, а крупных дел практически не было.
Я ушел на пенсию в 2000 году. В то время многие, с кем я когда-то работал на заводе, уже купили машины. А я не мог похвастаться большой зарплатой. Но ни о чем не жалею. Всегда работал ответственно, ни разу не пошел на сделку с совестью. И это самое главное.
Справка «ВП»
Владимир Павлович Крылов приехал в Волжский 20 августа 1963-го после окончания Ярославского технологического института по специальности «технология резины». По распределению работал на шинном заводе, был начальником смены цеха вулканизации. Первая покрышка была сварена в его смене. С 1970-го по 2000-й год работал в ОБХСС и спецкомендатуре г. Волжского. Награжден «Медалями за безупречную службу в МВД» 1, 2, 3 степени и другими ведомственными наградами.
Кстати
Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией, или сокращенно ОБХСС, был создан в 1937 году приказом Народного комиссариата внутренних дел. Он стал символом борьбы советской власти с воровством, коррупцией и теневой экономикой. ОБХСС выявлял кражи на предприятиях, складах и в магазинах, пресекал спекуляцию, взяточничество и махинации в сфере торговли, работал с «фарцовщиками». После распада СССР в 1991 году ОБХСС упразднили. На смену в системе МВД пришли отделы по борьбе с экономическими преступлениями. Но грозная репутация до сих пор сохранилась в памяти старшего поколения.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
