Свой район
Узнать участкового на улице проще всего. Этот сотрудник полиции всегда в форме и с папкой или портфелем в руках. Вот именно так, с папкой, уже 12 лет Олег Яковлев обходит свой район.
– В милицию я пришел в 2006-м. Определили мне 9-й микрорайон. Покидать его я не собираюсь, несмотря на то, что уже выслужил пенсию, – признается Олег Валерьевич. – Здесь я как у себя дома. Хотя почему «как», я ведь и сам тут живу…
Проходя вместе с ним по участку, понимаешь, что это не просто слова. Практически каждый третий здоровается, а некоторые называют по имени-отчеству.
– У меня на участке больше пяти тысяч волжан, – говорит Олег Яковлев. – Если кто-то не знает меня в лицо, значит, у человека все хорошо. Ведь участковый нужен только тогда, когда в дом приходит беда. А большинство тех, кто прошли мимо и поздоровались, это мои «надзорники» или «оружейники» (граждане, стоящие на учете и владельцы оружия. – Прим ред.). Те, с кем я встречаюсь глаза в глаза.
Разговоры разговаривать
Главным компонентом своей профессии Олег считает профилактику. Простая беседа порой действует лучше, чем банальное «зачитывание статей».За годы работы было такое, что силой разговоров он помогал семьям вернуть свой обычный уклад. В основном это касается «пьющих» граждан. Один взялся за голову и вернул жену, другая – не лишилась родительских прав на троих детей.
Особое место в работе любого участкового занимает прием граждан. Трижды в неделю на встречу с участковым приходят со своими бедами и чаяниями.
– Эта часть моей работы, одна из самых сложных. Люди все разные, и к каждому надо найти подход и общий язык. А кто-то приходит просто поговорить. И всех надо выслушать.
А вот уговорить участкового не получится. Если в беседе всплывает факт правонарушения, то сотрудник просто обязан его зафиксировать. Так бывает в случаях, когда люди жалуются на злоупотребляющего наркотическими препаратами родственника, вытаскивающего из квартиры все, что «плохо лежит»
.– Если унес и сдал в скупку – это уже кража или грабеж, в зависимости от обстоятельств, и никакие уговоры не помогут. Сами заявление не пишут, значит, фиксирую рапортом на имя вышестоящего руководства. Считаю, что каждый должен понимать, что за преступление будет наказание.
За 12 лет работы Олег Яковлев не раз слышал угрозы в свой адрес от тех, кого задерживал. Говорили, что как только выйдут, обязательно отомстят. На практике же происходит совсем иначе.
– Наоборот, потом приходят, становятся на учёт и разговаривают совсем по-другому. Кто-то извиняется за всё, что наговорил, кто-то просто молчит, но понимает, что я выполняю свою работу, – продолжает участковый.Но у каждого участкового среди «разговаривающих» есть и свои люди – это завсегдатаи лавочек у подъездов. Они, как правило, знают всё и про всех в своем доме. Зачастую полученная именно от этих «агентов» информация помогает если не раскрыть дело, то нащупать ниточку, за которую надо потянуть.
Про притоны и первое дело
Участковый практически всегда – первый. Он выезжает вместе с группой на вызовы, разгоняет притоны на вверенной ему территории.
– Я всегда радуюсь, когда мне дают стажёра. Не потому, что я супер-учитель, а потому что вдвоем уже проще входить в те же «нехорошие квартиры». Никогда не знаешь, что тебя ждет за, как правило, загаженной дверью. Видел, конечно, много, но всё равно, в каждый притон – как в первый раз, – признается майор.
Кроме того, он расследует и уголовные преступления небольшой тяжести. Сегодня это звучит буднично, но так было не всегда. В 2006-м ему, еще молодому участковому, поступило заявление от мужчины, который вечером пил, а когда проснулся, не обнаружил в квартире ни собутыльников, ни телевизора с музыкальным центром. О вчерашнем дне он не помнил ничего: ни лиц, ни имен.
С чего начинать, где искать?! К счастью, на помощь пришел товарищ.
– Как сейчас помню, с нами работал Женя Козин, вот он, видя мой растерянный взгляд, и подсказал, с чего начинать. Оббежал микрорайон, тут поспрашивал, там поговорил, так и нашел технику, – улыбаясь, вспоминает Олег Валерьевич. – А теперь и я так же делюсь профессиональными секретами со своими стажерами.
Продолжение отца
На службу в полицию майор Яковлев пришел далеко не сразу. И, возможно, повернись колесо судьбы немного иначе, не было бы в 9-м микрорайоне такого участкового. Родился он в Киргизии в семье вертолётчика Валерия Григорьевича и инженера Надежды Порфирьевны Яковлевых.
Горе в семью пришло, когда Олежке было пять. Валерий Яковлев был привлечён к операции по спасению альпинистов. «Тяжелая птица» рухнула, и отец погиб.Всё, что осталось мальчишке – фотографии и воспоминания, которыми делилась с ним мама. По сути, женщина посвятила себя своему единственному сыну, так больше никогда и не выйдя замуж. А в Олеге она видела любимого Валеру. И он не подводил её. Хорошая учеба, занятия спортом к окончанию школы принесли серебряную медаль и звание кандидата в мастера спорта по военно-прикладному многоборью. А в 1990 году он практически по стопам отца поступил в Московский авиационный институт.
– Да, я гордился, что я сын такого мужественного человека. Хотел стать летчиком, но не прошел комиссию. Тем не менее, выбор вуза не изменился, я просто поменял профессию и поступил на инженера-конструктора ракет. Но когда окончил, моя профессия никому не была нужна. В середине 90-х всё развалилось, – вспоминает майор.
На тот момент в Киргизии полным ходом шла гражданская война. Мама Олега переехала в Волжский, где уже жили родственники. Сюда же после института приехал и молодой инженер. Работы по специальности не нашёл. Единственным вариантом заработать была служба в Вооруженных силах. Следующие восемь лет своей жизни Олег Яковлев посвятил 20-й мотострелковой бригаде, которая дислоцируется в Волгограде…
«В чеченских детях видел свою дочь…»
Военнослужащие этой части были одними из первых, кто вошел в Чеченскую республику в первую кампанию в начале 90-х. Не стал исключением и 1999 год.
– Мы уехали 25 декабря. И это был мой первый праздник на вой- не. Как сейчас помню, на плацу среди палаточного лагеря стояла ёлка, под бой курантов взорвался вместо салюта взрыв-пакет, потом по бокалу шампанского выпили только те, кто не на дежурстве, и – спать, – вспоминает Олег. – А я думал о доме, я должен был вернуться…
В Волжском у офицера остались мама, жена и двухмесячная дочка. Прошло почти 20 лет, но видно, что война в его сердце еще не утихла. Вспоминая о командировках, говорит тише, задумывается, глядя куда-то вдаль. Признаётся, что не хочет помнить то, что там пережил. Больно и страшно. Первые обстрелы, первые потери…
– Знаете, самое страшное – это дети. Чеченские перепуганные дети. Грязные, голодные. Хочешь подойти, угостить, а они прячутся, как будто ты чудовище какое. Они боялись всего, самого малейшего шороха. В каждом из них я видел своего ребенка, хотелось спасти и обогреть каждого, кто встречался, – говорит Олег Валерьевич. – Да, носили им еду из своей столовой. А однажды на зачистке зашли в дом, а там мужчина без руки (оторвало во время обстрела) и девочка маленькая. Ни документов у обоих, ничего нет. И хоть это и не входило в наши обязанности, но помогли с бумагами и даже оформили опеку. Мне кажется, её лицо я буду помнить всегда.
«Я «услышал» свою жену»
Потом был штурм Грозного и печально известная площадь «Минутка». То, о чём он всё ещё пытается не помнить. Стараясь «переключить» наш разговор на другую тему, он вдруг говорит:
– Давайте я лучше расскажу вам, как отмечал день рождения в командировке, точнее, про самый запоминающийся подарок? Так вот, представляете, военный оркестр прямо на плацу играл для меня «Пусть бегут неуклюже».
Через три месяца поздним вечером он вернулся домой. Живой, к любимой семье. Дочка уже спала. Не было ни праздничных застолий, ни пышных встреч. Только он и она. Только слезы. Она плакала от радости, уткнувшись в любимое плечо, что живой, что дома. Потом была вторая командировка. А она опять, как истинная офицерская жена, ждала дома, надеясь, что её муж вернется…
– В 2006-м я пришел в милицию. Уволился с военной службы, потому что «услышал» свою жену, понял, что ей слишком тяжело меня все время ждать. С тех пор вот и «воюю» на своем участке, – улыбаясь, говорит Олег Валерьевич.
Четыре награды на парадном кителе: три – боевые, одна ведомственная. Но Олег не любит рассказывать об этом, а сам китель надевает только по случаю. Говорит: «Было и было, я не герой, я простой участковый и должен помогать людям…»
