Продолжаем читать воспоминания жителя Верхней Ахтубы Степана Захаровича Королёва – участника трёх революций, как он себя называл.
Итак, в начале марта в Царицыне, казалось, началась совсем другая жизнь. Но…
Митинговали каждый день
«В Советы рабочих и солдатских депутатов в большинстве городов и в Петрограде пробрались буржуазные прихвостни, — пишет Королёв. – Видный большевик Сергей Минин вернулся из ссылки, и мы избрали его председателем Временного исполнительного комитета.
Минин стал городским головой. По его указанию в 1918 году были выпущены деньги синего цвета, так называемые «мининки», которые ходили только по Царицынскому уезду».
Но это позже. А пока Минин и его товарищ Яков Ерман ведут в городе агитацию среди рабочих и солдат.
«Собрания на заводах и фабриках проходили ежедневно, и на них обязательно выступали Ерман или Минин, — вспоминал Степан Королёв. — На митингах на площадях они тоже присутствовали — разъясняли текущий момент…
Минин говорил мягко, спокойно, внушительно. Ерман – горячо, с апломбом, всегда на важных фразах взмахивал рукой и как бы рубил саблей, громко произнося призывы партии»…
Между тем тучи над Царицыном сгущались. 19 марта в цирке собрался Совет солдатских и рабочих депутатов. Говорили о доверии Временному правительству и о войне.
Слово предоставили Ерману. Он критиковал Керенского, призывал не верить его обещаниям. Однако убедить депутатов не сумел: они считали, что «временщики» подчинятся воле большинства.
Зато во втором вопросе Ермана все, кроме меньшевиков, поддержали: он призывал немедленно закончить войну.
В апреле начались перебои с продовольствием. В театре «Парнас» состоялось собрание, посвящённое вопросу снабжения гарнизона. Приехавший Минин с ходу предложил обложить налогами царицынскую буржуазию, а деньги перечислить на создание фонда для питания солдат. Предложение приняли единогласно.
Никто не хотел воевать
Солдаты идти на фронт не хотели — а Минин говорил, что складывать оружие рано. На митингах вспыхивали жаркие споры, в одном из них противником городского головы стал Королёв: «Моё предложение было принято всем полком, а Минина отвергнуто. Сказать, что я предложил? Не давать на фронт солдат, а послать агитаторов с призывом «Долой войну!» И собрать бывшую полицию и жандармов, отослать их на фронт. Так и было сделано. Но они все по пути разбежались как зайцы, кто куда».
В июле приказом Керенского в город был направлен карательный отряд полковника Корвин-Круковского: 500 юнкеров, 500 оренбургских казаков, 2 орудия и 14 пулемётов — серьёзная угроза саботажникам из 141го полка. Круковский закрыл газету «Борьба», арестовал Минина и Ермана и отправил их в саратовскую тюрьму. 141-й полк погрузили в теплушки и отправили на фронт — в Новоузенск. По пути солдаты взбунтовались. Когда поезд прибыл в Саратов, они вышли из вагонов и двинулись к тюрьме. Здание взяли штурмом. Начальник тюрьмы в страхе помчался в камеру к «политическим»: «Господин-товарищ Минин, Вас там спрашивают!» Минина и Ермана на руках вынесли на площадь и принялись качать с криками «ура».
Полк вернулся в Царицын, благо Корвин-Круковского Керенский отозвал: полковник открыто симпатизировал мятежному генералу Корнилову.
А с Сергеем Мининым в те дни Королёв встретился ещё раз — в военном госпитале. Тот рассказал раненым о событиях на фронте и в Петрограде и пожелал скорейшего выздоровления, «так как предстоит решать очень большие революционные дела …»
