Царицын оказался единственной крепостью, не сдавшейся Пугачёву
В конце ноября в Волгоградском музыкальном театре состоялась премьера мюзикла «Капитанская дочка». Выбор материала не случаен – 245 лет назад войска самозванца штурмовали Царицын. И, наверное, город был бы взят, если бы не комендант крепости Иван Цыплетев.
Деньги брал, завод не строил
К сожалению, известно о нём немного. Родился Иван Еремеевич в 1726 году, происходил из старинного дворянского рода. Учился в инженерном корпусе, в 1753 году произведён в подпоручики.
Иван Еремеевич имел непосредственное отношение к строительству шёлкового завода, с которого началось село Верхняя Ахтуба.
— В истории Безродного Иван Еремеевич проявил себя не лучшим образом – рассказывает историк Андрей Клушин. – Он до стройки… не доехал. Исправно получая жалование, он регулярно рапортовал, что болен и ехать никуда не может. Дошло до того, что руководивший строительством поручик Паробич написал императрице: «Люди набраны, а завод не строится! Назначьте мне другого помощника!» Цыплетева отстранили, вместо него на строительство прибыл прапорщик Царицынского батальона Афиноген Семёнов с солдатами.
В 1765 году Цыплетев – уже в звании полковника – был назначен комендантом Царицына. Вместе с женой и дочерьми он жил у Московских ворот – примерно там, где сейчас находится Волгоградская городская дума. Супруга Ивана Еремеевича была женщина деятельная: каждый год отправляла отряды крестьян за Волгу «на промысел» — добывать кирпич в разрушенных золотоордынских городах. В Царицыне этот кирпич продавали с большой выгодой. «Бизнес» продолжался вплоть до лета 1774 года, когда крепость перевели на военное положение.
Первая угроза
В мае 1770 года Цыплетев получил тайный приказ создать воинские команды для борьбы с волжскими разбойниками и выставить заставы для охраны судов. Основания для беспокойства были: беглые крестьяне, наводнившие Нижнее Поволжье, объединялись в ватаги и нападали на помещиков, купцов, чиновников.
Местные поддерживали и «партизан», и самозваных «царей», кои время от времени объявлялись в станицах. В 1772 году в стычке с отрядом одного из них, Фёдора Богомолова, Цыплетев был ранен.
Богомолов, беглый крепостной, выдавал себя за спасшегося императора Петра. Пленника пришлось спешно переправлять в Чёрный Яр: солдаты гарнизона требовали освободить «государя». По приказу Москвы, самозванца жестоко выпороли кнутом, вырвали ему ноздри и приговорили к каторжным работам. По дороге в Нерчинск он заболел и умер.
В то же время гарнизон прошерстили, усилив верными людьми.
Тучи сгущались: не успевали разбить одну шайку разбойников, как тут же появлялась другая. Потом пришла весть о том, что уроженец станицы Зимовейской Емельян Пугачёв, бежавший из тюрьмы, выдаёт себя за царя Петра III. Под его знамёна стекались казаки, крестьяне и работные люди.
Захватывая один город за другим, самозванец в 1774 году решил идти на Москву. «В городе паника, императорский двор собрался удалиться в Ригу», — писали в донесениях иноземные послы.
Однако Пугачёв медлил.
Он понимал: грядущее сражение может стать последним. Измотанным двухлетними боями повстанцам требовалась передышка. Нужны свежие силы, а где их взять? Конечно, в станицах на Дону и Нижней Волге. И разношёрстная армия повернула к Царицыну.
«За Волгой земли нет»
-В те годы город представлял собой небольшую крепость, окружённую с трёх сторон глубокими оврагами, над обрывами которых был возведен земляной вал с деревянными стенами при семи бастионах, — рассказывает историк Роман Шкода — Из центрального бастиона через Московские ворота в сторону Дона шла Царицынская сторожевая линия. Сейчас на этом месте улица Володарского. Укрепления возвышались вдоль берега Царицы до современного проспекта Ленина. Далее находился ров с валом и Донским бастионом. Следующим углом крепости был Линейный бастион, на его месте сейчас обладминистрация. Далее – Московские ворота. В районе Центрального рынка находился Покровский бастион с Саратовскими воротами. Отсюда вал со рвом шли к Волге. На Волгу смотрели Осадные, Троицкие и Спасские ворота.
Осенью 1773 года Цыплетев получил очередное указание Государственной военной коллегии: «Необходимо собрать все наличные силы гарнизона и выставить заслон на Волге, чтобы в случае приближения Пугачева встретить оного вооружено. Как его самого, так и злодейскую с ним толпу переловить и проход за Волгу всемерно воспрепятствовать». По сути, приказ равносилен сталинскому «Ни шагу назад!» Прочитав его, комендант усмехнулся: гарнизон слишком слаб, чтобы противостоять 10тысячной армии Пугачёва. Однако тот появился под стенами Царицына только в конце лета, благодаря чему Цыплетев успел заделать дыры в стенах крепости, поправить защитный вал, стянуть в город силы из соседних населённых пунктов, перевести в город гарнизоны со сторожевой линии. Все городские предместья, не защищённые стенами, сожгли. Цыплетев вооружил даже царицынских купцов — волонтёров набралось более 300 человек. И в итоге удалось невозможное: защищали город, вместо нескольких сотен, 6 тысяч человек и 73 пушки. Часть орудий установили на крепостных стенах, остальные — на палубах судов и походных лафетах, чтобы была возможность вести перекрёстный огонь.
…А в войске мятежников было уже около 20 тысяч человек. 1 августа пала Пенза, 6 августа – Саратов, где горожане встретили Пугачёва хлебом-солью и молебнами «о здравии императора Петра III» . Комендант Иван Бошняк с отрядом в 60 человек прорвался сквозь ряды восставших и ушёл к Царицыну.
17 августа взята Дубовка: казаки присягнули на верность самозванцу, а войсковой атаман Персидский бежал в Царицын.
Пушки, к бою!
Оставив в Дубовке небольшой отряд, Пугачев двинулся на приступ Царицына. Первый бой состоялся недалеко от Мечётки, куда комендант выслал отряд на разведку. Пугачёвцы смяли солдат и 21 августа 1774 года подошли вплотную к стенам крепости.
Самозванец в успехе не сомневался, надеясь, что и здесь гарнизон перейдёт на его сторону.
За несколько дней до этого Цыплетев отправил донесение Екатерине II: «…Город уныл и в опасности… Я ободряю царицынских жителей и войска, обнадеживая Вашею милостью, если они геройски отстоят город. Жду помощи».
-Место, где сейчас за вокзальным мостом начинается улица Невская, называлось Сибирь-гора, — объясняет Роман Шкода. – Именно здесь Пугачёв установил пушки: крепость отсюда как на ладони, её можно расстреливать в упор.
Того, что произошло дальше, повстанцы не ожидали. Гарнизон и не подумал сдаваться – солдаты и ополчение стояли насмерть. Мало того: комендант, понимая, что именно эту позицию пугачёвцы выберут для обстрела, сделал всё, чтобы отразить атаку. Ответный залп был страшен. Пушки били по пристрелянным позициям, нанося урон мятежникам: в первые минуты погибли сотни человек. Пугачёв едва удержал армию от бегства. Бой шёл около пяти часов, а потом кто-то закричал, что на подмогу гарнизону движется карательный отряд Михельсона. Понимая, что сражаться на два фронта он не сможет, Пугачёв дал приказ уходить к Чёрному Яру.
Дальнейшая его судьба известна: преданный приближёнными, 14 сентября «Пётр Фёдорович» был схвачен, доставлен в Москву и казнён.
А Царицын какое-то время оставался на военном положении: здесь были расквартированы два кавалерийских и пехотный полк, прибывшие на подавление бунта. Сюда же доставили пленных мятежников (в сражении у Чёрного Яра захватили 6 тысяч человек). Очевидец писал: «В Царицыне голод, ни людям, ни лошадям есть нечего, народ питался желудями… Каждый день в городе казни, экзекуции… По дорогам расставлены виселицы с повешенными, виселицы на плотах плывут по Волге».
Награда не нашла героя
Что же Цыплетев, комендант единственного города на Волге, который так и не смог взять Пугачёв?
Он военный, но не политик. Зная чиновников, любящих приписывать себе чужие заслуги, комендант решил направить отчёт о сражении не командующему армией, всесильному графу Панину, а лично императрице Екатерине II. Панин отомстил: когда пришло время раздавать награды, он заявил коменданту, что ничего ему не должен. «… в воздаяние и одобрение как всякой заслуги относится теперь вам ожидание из Петербурга». Императрица оказалась благодарнее: Цыплетеву присвоили чин генерала и пожаловали земли в верховьях Царицы. В этом имении, названном Алексеевкой (ныне посёлок Максима Горького – авт.) в честь сына, он и жил до дня смерти – 21 августа 1797 года.
Увы, подвиг и имя коменданта скоро забыли. В начале 20 века царицынская газета писала: «Заслуги этого человека не оценены по достоинству: ему не только нет памятника в Царицыне, но его имя редко кто знает».
По словам Андрея Клушина, в 1914 году в Царицыне хотели поставить памятник отчаянному коменданту, но помешала война. Волгоградские историки и краеведы планируют издать книгу к 300-летию со дня рождения Цыплетева. Увы, единственный его портрет считается утраченным: до революции он хранился в Саратовском краеведческом музее, дальнейшая судьба «парсуны» неизвестна.
Фото: Рафаэль Мурадьян (Волгоградский музыкальный театр), сайт Царицын. РФ, интернет.
