Первостроитель Виктор Мохов – легендарная личность. Работать он начал в 12 лет, а в 18, участвуя в возведении Волго-Донского канала, внёс рацпредложение, во много раз повышающее производительность труда. Про него писали не только местные газеты, но и сама «Правда», а жители страны засыпали новатора письмами, на которые он не успевал отвечать. Затем в его жизни было две ГЭС – Волжская и в Афганистане. И всю жизнь он не сидел сложа руки. До начала нынешнего года возглавлял ветеранскую «первичку» в посёлке Металлург и только в январе по-настоящему ушёл на заслуженный отдых. В следующем году Виктору Георгиевичу исполнится 90 лет.
Один за 40 человек
Уроженец Калачёвского района Витя Мохов стал взрослым в 12 лет. На фронте погиб его отец, и мальчику надо было помогать семье – маме и трем сестрам. Он трудился в родном колхозе – сеял и убирал пшеницу, был в подмастерьях у кузнеца, а потом научился управлять трактором и узнал о строительстве Волго-Донского судоходного канала.
На эту стройку Виктор попал, когда ему было 17 лет. Работы он не боялся и без проблем выходил в любую смену. Сначала был трактористом, а вскоре после окончания курсов, которые посещал после работы, стал скреперистом. Люди этой профессии управляли крепившимся к трактору скрепером – специальной двухколёсной техникой с большим ножом внизу для забора и перевозки земли.
За один раз эта машина срезала и забирала по шесть кубометров грунта, доставляя его на новое место. Виктор Мохов поднимал грунт на растущую дамбу Карповского водохранилища. И, когда она достигла высоты в 50 метров, нужно было приступать к укладке «фильтров» – резать откосы, покрывая их слоями песка и щебня разной крупности.
– Дело скреперистов – доставить эти сыпучие стройматериалы наверх, а дальше их вручную разравнивали бригады, – поясняет Виктор Георгиевич. – А я решил набрать песка и высыпать его, спускаясь на первой скорости вниз, тем более что скрепер позволял регулировать толщину слоя. У меня получилось. В общем, ту работу, которую 30–40 человек выполняли вручную около недели, я выполнил за несколько часов.
Это рацпредложение Мохова привело к колоссальному увеличению производительности труда. Почему же прежде никто не мог до этого додуматься? Потому что при строительстве Волго-Донского канала использовалась новейшая техника, которой раньше попросту не существовало.
Были у нашего стахановца и другие предложения, которые брали на вооружение руководители. Его, юношу, наравне с такими опытными специалистами, как Дмитрий Слепуха и Анатолий Усков (позже они станут передовиками уже на строительстве Волжской ГЭС), пытались представить к званию Героя Социалистического Труда. Но не случилось. Причиной отказа стал слишком молодой возраст претендента и небольшой стаж работы. Вместо этого Виктора наградили Орденом трудового Красного знамени, который вручили, когда он проходил службу в Вооружённых Силах.
Поделили автора с Маресьевым
О Мохове стали писать районные газеты, затем – областные. О смышлёном скреперисте узнали и в Москве, и вскоре на Волго-Дон приехал знаменитый корреспондент «Правды» Борис Полевой вместе с художником Николаем Жуковым, который иллюстрировал детские книги о Ленине.
Автор «Повести о настоящем человеке» получил тогда задание писать очерки о героях труда, среди них оказался и наш комсомолец.
– Борис Полевой представился и поинтересовался, читал ли я «Повесть о настоящем человеке», – вспоминает первостроитель. – Конечно, я её читал. И сначала никак не мог поверить, что передо мной тот самый писатель. Полевой сказал, что Маресьев – первый человек из Сталинградской области, о котором он писал, а я стал вторым. Борис Николаевич оказался человеком достаточно высокого роста, один глаз его всегда оставался прищуренным. Он был одет в серый костюм, при галстуке. В руках держал блокнот, где делал пометки, когда я отвечал на его вопросы. А Николай Жуков сидел в уголке и рисовал.
Вскоре «Правда» напечатала статью, которая затем была включена в книжку очерков Бориса Полевого под названием «Трудовые подвиги строителей Волго-Дона». Вот каким предстал наш земляк перед именитым писателем: «Виктор Мохов показался нам тихим, застенчивым юношей. Таким он был в жизни. Но когда мы увидели его за работой в кабине машины, это был другой человек. Посуровевший, собранный, он едва заметными, но очень точными движениями ловко вёл машину… Трактор и огромная, неуклюжая с виду машина, которую трактор тащил, покорно повиновалась юноше».
После этой публикации к Вите Мохову стали приходить письма со всей страны. Люди интересовались, как идут дела на стройке канала, и рассказывали о своей жизни. Этих весточек было столько, что скреперист просто не успевал их прочитывать и тем более давать ответы.
С папиросами в носу и вазелином на волосах
Вышеупомянутая книга Бориса Полевого содержала и иллюстрации, включая портрет Виктора Мохова, который во время интервью делал Николай Жуков. А ещё с Виктора Георгиевича лепили бюст.
– Скульптор приехал из Москвы и назначил мне определённое время для встречи во Дворце культуры, – говорит волжский пенсионер. – Когда я пришёл, он мне сказал, что будет делать скульптуру с натуры и чтобы я не волновался. Тут же стояло два ведра с алебастром. Мастер указал мне на кушетку и намазал мои волосы вазелином, в нос засунул две папиросины «Казбек», уши заткнул ватой, положил верёвочки на голову и стал лить мне на лицо раствор. Потом пощупал мой пульс, снова сказал, чтобы не волновался, но я уже стал думать, не вредитель ли он – вдруг раствор попадёт в нос, и я отдам концы… Но через 10 минут мастер дёрнул за шпагатины, и у него в руках оказалось три фрагмента слепка головы. Потом он скрепил их, набил глиной, и я ещё целую неделю ходил к нему позировать.
Итоговый вариант своего бюста Виктору Георгиевичу так и не суждено было увидеть. Он служил в армии, когда пришло приглашение посетить выставку героев Волго-Дона в Третьяковской галерее, где как раз выставлялся его бюст, но в увольнение парня никто не отпустил. Ждало нашего земляка и ещё одно разочарование.
– После Волго-Дона я стал кандидатом в лауреаты Сталинской премии, – продолжает Виктор Мохов. – Уже в армии мне пришла бумага, где надо было ответить на девять вопросов. После этого я сам отвёз письмо на почту и стал ждать. Сообщений не поступало, через пару месяцев командир части сделал запрос. Опять молчание. А вскоре умер «отец народов», и через пять дней после этого все Сталинские премии отменили.
Вместо ордена – Афганистан
Демобилизовавшись в 1955 году, Виктор Георгиевич приехал на строительство Волжской ГЭС и устроился бульдозеристом. Здесь он тоже был всегда на передовых позициях. Когда дело дошло до затопления котлована нижнего бьефа, Мохов оказался в самом центре событий. Вместе со своими коллегами он на одном из участков перемычки сделал углубление метра на четыре, куда затем военные заложили взрывчатку.
– Взрыв прозвучал, но вода не пошла, – рассказывает наш земляк. – Подождали – ничего не меняется. Александров позвонил, два сапёра побежали, сделали лопатками ручеёк, вскоре превратившийся в мощный поток, который обвалил всю перемычку, пыль – на весь котлован… Мы смотрели на это, как заворожённые. И тут загудели пароходы. Все подумали, что в честь значимого события, а оказалось, что всё то время, пока заполнялся котлован, уровень воды возле острова Зелёного падал, и все суда стали заваливаться на бок.
За самоотверженный труд Виктору Мохову вновь прочили награду – теперь уже Орден Ленина. Но снова не дали, потому что его, молодого специалиста, послали работать на строительство ГЭС в Афганистан, где он пробыл три года.
Когда вернулся, продолжил трудиться бульдозеристом на строительстве Химкомплекса, а затем пошёл на завод ЭВТ трансформаторщиком. В это время Виктор Георгиевич окончил вечернюю школу и Волгоградский техникум металлорезки, после чего его назначили начальником транспортного цеха. Там он проработал до выхода на пенсию в 1992 году, а после трудился в других организациях.
Со своей супругой Раисой Филипповной он прожил более 50 лет. Они вырастили двух сыновей, помогали воспитывать двух внуков и внучку, а сегодня у Виктора Мохова уже подрастают две правнучки.
Последние 15 лет Виктору Мохову судьба преподносит тяжёлые испытания. За это время он похоронил супругу, обоих сыновей и внука. Сегодня не всё в порядке со здоровьем у правнучки, но он уверен, что это дело поправимое. А вот сам Виктор Георгиевич уже более года не играет на своём любимом баяне, который начал осваивать ещё в детстве и затем всегда участвовал в художественной самодеятельности, где бы ни находился. Подводит правая рука, которая начинает трястись, стоит только её чуть приподнять. Но оптимист Мохов не говорит о своих болячках и не жалуется на жизнь.
Первостроитель всегда рад гостям и рассказывает о событиях давно минувших лет с такими подробностями, что поневоле удивляешься возможностям человеческой памяти.
