-Посетив выставку, я словно перелистал страницы биографии своей семьи. Многое знаю по рассказам матери, Елизаветы Ивановны Вильгельм. Семья Вильгельм жила в Саратовской области. В 1932-м году, когда Поволжье охватил страшный голод, дед решил увозить детей в Краснодарский край, чтобы спасти их от смерти. Обустроились на новом месте быстро, немцы – народ домовитый и работящий. До 1941 года жили спокойно, а потом – война с Германией и знаменитый указ от 28 августа о переселении…
Маме тогда было уже 14 лет, она хорошо помнит, какой плач поднялся, когда людям объявили о том, что им нужно будет уехать. Немецким семьям дали всего сутки на сборы, потом подогнали подводы на станичную площадь, посадили людей и повезли на станцию. А там – товарные вагоны без всяких удобств. Ехали до Восточного Казахстана около месяца, в дороге люди умирали от голода и болезней. В живых осталась едва ли треть переселенцев.
Мама говорит, что жизнь им с братьями и сёстрами – а в семье было девять детей – спасла моя бабушка. Когда собирались в дорогу, она успела захватить с собой полтора мешка сушёного тёрна. Этой сушкой и питались в дороге – детям выдавали её по горсточке.
Расселили поволжских немцев на территории неподалёку от Усть-Каменогорска. Был уже конец сентября, сильные заморозки, а людей бросили, в буквальном смысле, в голой степи: ни дома, ни сарая. Выдали переселенцам лопаты и топоры, дали команду: «Ройте землянки, обустраивайтесь. Успеете до морозов – ваше счастье. Нет – не обессудьте».
И снова пришлось бороться за жизнь… Мама говорила, что в Казахстане их спасло чудо. В Краснодарском крае перед отъездом дед успел сдать корову в колхозное хозяйство, ему выдали справку с печатью. С этой справкой он отправился в сельсовет уже на новом месте. И ко всеобщему удивлению ему выдали молочную корову. Её молоком и спасались.
Позже, как известно, всех переселенцев мобилизовали на трудовой фронт. Взрослые и дети работали на лесозаготовках. Мама говорила, иногда забирались так далеко от дома, что на ночлег оставались прямо на делянке, несмотря на морозы. Однажды она проснулась – и не смогла поднять голову: волосы примёрзли к валежнику, на котором устроились спать…
Рассказывать о трудной судьбе поволжских немцев можно долго. Указ о реабилитации – спасибо Никите Хрущёву – вышел в 1956 году, так что в Казахстане мама успела вырасти, выйти замуж. Там и я появился на свет. И, хоть был маленьким, но помню, как дружно жили люди разных национальностей: татары, киргизы, чеченцы, немцы, русские… Помню и первую обиду — как встретили меня, семилетнего, мальчишки в казачьей станице, куда семья приехала после реабилитации: «Немец? Значит, фашист!» Позже, конечно, отношения наладились. Но немецкий язык в итоге я так и не выучил, хотя его и в школе преподавали, и в техникуме.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
