– Когда началась война, мне было всего восемь лет. Наша семья, в которой воспитывались четверо детей, жила в подмосковном Ногинске. Отца забрали на фронт защищать столицу, поэтому мама не захотела эвакуироваться.
Я проучилась несколько дней в первом классе, а затем школу превратили в госпиталь. Вынесли все парты и составили их в школьном дворе. Наша классная руководительница организовала дежурства. Разбившись на пятёрки, мы, первоклашки, вместе с ней приходили в лечебницу и выполняли посильную работу: звали по просьбе раненых врача, давали им пить, отправляли письма и читали стихи.
Помню, как шла по коридору, а из кабинетов раздавались стоны. Кто-то в забытьи звал маму, а кто-то произносил имя жены или подруги. Иногда медсёстры помогали передвигаться бойцам, которые не могли это сделать самостоятельно, но порой не удерживали, те падали на колени и снова поднимались. Раненых было очень много. Койки стояли не только в классах, но и в спортивном зале, а столовую превратили в операционную.
Периодически у нас объявляли военную тревогу. Все бежали в бомбоубежище. Однажды побывали там и мы, но так как оно находилось далеко и людей собиралось очень много, мама перестала нас туда водить. Мы просто выходили во двор и стояли, прижавшись к ней. Старшая сестра Тамара почему-то всегда плакала. Мы смотрели в небо и наблюдали за тем, как прожектора ловили немецкие самолёты, а когда им удавалось это сделать, подключались зенитки и сбивали врага. Воздушная тревога длилась часа полтора или два, поэтому вскоре мужчины выкопали в нашем районе ров и даже сделали там из земли приступок, на котором могли сидеть женщины с детьми.
На окна все клеили крест-накрест полоски из газет, которые должны были держать стёкла, если они треснут. А по вечерам соблюдали светомаскировку, занавешивая их одеялами. По улицам ходил патруль, и если у кого-то пробивался свет, в это окно стучали.
В 1942-м и 1943-м было голодно. Летом мы ходили в лес, собирали грибы и ягоды, а зимой, чтобы накормить детей, мама брала свои и оставшиеся от отца вещи и возила их на санках в ближайшие деревни, чтобы обменять на крупу и другие продукты. Как-то, оставляя нас, мама дала мне пять картошин и сказала, что их нужно почистить: из шкурок сварить суп, а саму картошку съесть на второе.
В военкомате маме давали задание – шить нижнее бельё для солдат. Детали были раскроены из белой тёплой байки, их оставалось только сострочить. Мы с сестрой по очереди крутили ручку швейной машинки, а мама направляла ткань. За выполненную работу давали пакет с продуктами.
После окончания войны я пошла в школу, потом отучилась в техникуме на дендролога и поехала на Волго-Донской канал, где познакомилась с будущим мужем. Позже около 10-ти лет трудилась на ГЭС, ухаживая за зелёными насаждениями. Аналогичной работой занималась на заводах ГПЗ-15 и ЭВТ, откуда в середине 90-х ушла на пенсию. Сегодня всё своё свободное время посвящаю даче.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
