«Досматривать» лежачего родственника непросто. Приём лекарств по часам, постоянные процедуры… Никаких праздников и поездок в отпуск – как оставить больного человека?
Тяжело? Да, без сомнения. Но, как выясняется, многое зависит от отношения к ситуации.
Героиня нашей истории добровольно взяла на себя обязанности по уходу за пожилым отцом. И, самое главное, корреспондент «Волжской правды» не услышал ни одной жалобы на то, что приходится жертвовать собой ради старого человека.
Может быть, потому, что она любит своего отца?
Врачи смотрели, как на чудо
Участнику войны Владимиру Комарову 99 лет. За боевые заслуги он награждён Орденами Отечественной войны и Красной Звезды, медалью «За оборону Кавказа».
Когда потребовалась помощь, за ним стала ухаживать дочь, Татьяна Ляпина.
– Брат, Виктор, помогает, – рассказывает Татьяна Владимировна. – Я его называю «мой МЧС». Он взял на себя особые обязанности – купает отца. Срывается по первому зову, если вдруг какое-то ЧП. А мне Витя иногда говорит: «Сестра, тебе за твои заботы нужно золотой памятник поставить!». Да зачем он мне? Обихаживать, хозяйство вести – дело женское. Это мой выбор.
Татьяна Владимировна торопится пересказать биографию отца: воевал с самый первых дней Великой Отечественной, уцелел под Брестом, с боями дошёл до Чехословакии, был тяжело ранен под Остравой в ногу. «Врачи хотели её ампутировать, но потом посмотрели: молоденький совсем парнишка… Надо спасать!».
После войны Владимир Афанасьевич женился, работал много лет на предприятиях Волжского… Сильно сдал он только после смерти любимой супруги.
– Мамы нет уже 18 лет, – вздыхает Татьяна Владимировна. – В последние годы я её дохаживала, и сын мой помогал, тогда ещё школьник. Почему именно я? Так получилось: я тогда разошлась с мужем, переехала к родителям. Папа, пока мог, сам за мамой ухаживал, я-то всё время на работе, трудилась во Дворце культуры «Октябрь», а это постоянные мероприятия, праздники, вечера. Но мама не была такой проблемной, как отец, она в последние годы и на улицу почти не выходила. А папа сам себя обихаживал, каждый день измерял себе давление, следил за здоровьем. Маму он очень любил, они, мне кажется, за всю жизнь ни разу и не поссорились. Наверное, потому, когда её не стало, у него обострились все болячки: и давление зашкаливало, и с ногами начались проблемы. А через четыре года папа ослеп.
Врачи разводили руками: «А что мы можем сделать? Возраст преклонный, сами понимаете». И тогда дочь взяла лечение в свои руки: делала массаж, спиртовые компрессы, «прогуливала» пожилого человека по квартире. И постепенно состояние отца стало улучшаться. Но пять лет назад случилась новая беда – лекарственное отравление, началась тяжелейшая аллергия.
– Всего обсыпало болячками, – ужасается Татьяна Владимировна. – Врачи тихонько меня готовили к худшему, но я сказала: «Не дождётесь, папа сильный. У нас вся комаровская порода такая! Прадед 111 лет прожил. И папе рано уходить». И он справился! Медики на него смотрели, как на чудо, говорили, что с такими отравлениями и более молодые не выживают. «В лучшем случае, он так и останется лежачим». И, правда, лежал пластом два года. Всё мы прошли: и утку, и памперсы. Тогда я спину и сорвала, когда пыталась его приподнять, чтобы процедуры делать. А потом сказала: «Хватит, папа, лежать, давай вставать». Он и встал. Не сразу, конечно. Сначала сидел в постели, потом стал ноги спускать на пол, упражнения делать, топать. И постепенно поднялся.
По строгому расписанию
Каждый день у Комаровых похож на другой.
– Если ночью папа спал спокойно, просыпаемся мы рано. Вечером я его лечу –смазываю мазью, утром обтираю. Если папа нормально себя чувствует, берёт палочку и сам идёт умываться. Под моим присмотром, конечно. Ни на секунду его не оставляю. Что-то в последнее время он стал плохо ориентироваться в квартире. Нет, со слепотой это не связано. Раньше-то он уверенно себя чувствовал в комнатах, а теперь почему-то теряется. С головой у него всё в порядке, иначе было бы сложнее.
После утренних процедур – завтрак. Владимир Афанасьевич в еде неприхотлив, уважает манную кашу и картошку, очень любит борщ – дочь варит на неделю большую кастрюлю.
Затем – домашние дела: стирка, уборка, готовка.
– Папа у меня молодец, на ощупь запомнил все свои таблетки, сам их принимает, сам напоминает, чтобы я ему давление мерила – это нужно делать трижды в день. Часа на два его можно оставить в одиночестве – этого вполне хватает, чтобы сходить в магазин. Картошку Витя, брат, покупает, а хлеб, крупы, молоко – моя обязанность. У папы есть мобильный телефон, если что-то случится, он на ощупь набирает мой или Витин номер, говорит, что плохо себя чувствует. Однажды после такого звонка я из парикмахерской выбежала с недокрашенной головой. Смеху-то потом было… Вот так мы и живём, если день выпадает лёгкий.
Бывают и тяжёлые, когда всё тело Владимира Афанасьевича покрывается сыпью, и снова нужно лечить, обтирать, делать массаж…
– Иногда накатывает такая усталость, что хочется закрыть глаза и бежать куда глаза глядят.Говорю: «Папа, пенсию получаешь, нанимай сиделку». А потом думаю: не могу его никому доверить. Кто за ним ухаживать будет? Соцработники? Мне их жаль… Я-то за родным отцом досматриваю, а им приходится чужого человека обихаживать. Я бы не смогла…
– Таня, у нас гости? –Владимир Афанасьевич появляется в дверях, опираясь на палочку. Видно, что наши разговоры чрезвычайно интересуют его.
– Фотографироваться будем? – улыбается ему дочь. – Смотрите, какой у меня красивый папа. И мама красавицей была. Однажды они, ещё молодыми совсем, шли мимо фотоателье, так фотограф выскочил на улицу и стал уговаривать: «Ребята, вы такая красивая пара! Разрешите вас сфотографировать на память! Бесплатно!». Потом эта карточка у него в витрине ателье пять лет висела. Мои родители – счастливые люди. И мы с братом счастливы. Семья большая – живём дружно. У Владимира Афанасьевича два внука и три правнучки. Мы любим друг друга. А если любишь, все трудности можно преодолеть.
