250 км по трассе на Саратов, чуть в сторону от самого Камышина – здесь на горе расположено одно из самых жутких заведений областного УФСИНа – тюрьма для детей. Несмотря на то, что административное здание – белого цвета, с синей красивой крышей, а прилегающая территория облагорожена настолько, что немного напоминает городской парк, тянущаяся по забору колючка наводит ужас до того, как ты переступаешь порог этого учреждения. Сегодня в тюрьме находятся 80 осужденных в возрасте от 16 лет. Шестеро из них – волжане. Двое здешних воспитанников решились рассказать о себе нашему корреспонденту.
«Фартовый» Женя
Первым в белое высокое кресло в зимнем саду уселся Женя Артюхов. 17 лет ему исполнилось уже в местах лишения свободы.
– Как я жил до колонии? Да обычно, с мамой. Когда родилась моя младшая сестра, папа от нас ушёл, – немного смущаясь, начинает паренёк. – Алименты он не платил. Потом мама встретила отчима, и все решили, что будет лучше, если я перееду к своему биологическому отцу. В принципе, и я был не против. Главное, чтобы были еда и крыша над головой.
На этих словах он останавливается и на секунду о чем-то задумывается. До 9-го класса Женя еле доучился. Признается, что учителя его недолюбливали, но он сам сделал всё, чтобы это произошло.
– А как могут относиться к человеку, который по школьным коридорам передвигается на скейте? Естественно, все разговоры о поведении были бесполезны, – продолжает парень. – 11 классов и не собирался оканчивать. Мне, тогдашнему, вывезти этот кипеж было просто нереально. А вот в техникуме уже складывалось всё по-другому. Первый год учился на платном, на обучение бабушка потратила свою заначку, и я не имел права облажаться. Сделал всё, что мог – и всего через год меня перевели на бюджет. Можно сказать, это была новая жизнь…
Но новая жизнь оборвалась приговором суда. Женю признали виновным по ст. 228.1 ч. 2 УК РФ («Сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов») и отправили на полтора года в колонию. Сам он говорит, что очень хотел заработать. Где-то в Сети нашел объявление и через Интернет-канал отыскал выходы на продавцов и покупателей.
– Всего одна попытка продать «запрещёнку», и я попал на полицейских. Вот такой я фартовый, – признается Женя. – Да я сам употреблял, не буду скрывать, но продал первый раз. В тот раз он выручил всего 600 рублей. Жалкие копейки, попросив которые у родителей, он бы продолжил строить свою новую жизнь с новыми друзьями. Уже на зоне пришло осознание ценности свободы и семьи. Смотря куда-то сквозь стену, он говорит, что каждый должен понимать – нет роднее и ближе родителей, сестер и бабушек. На свое сегодняшнее заключение юноша смотрит философски: мол, если бы не оказался в колонии, то многого о жизни не понял бы. А воспитатели колонии говорят о Жене как об одном из тех, кто действительно раскаялся. К Новому году парень планирует выйти на свободу по условно-досрочному, найти работу, а в сентябре 2020-го – продолжить обучение в техникуме. Из самых безумных идей – записать собственный диск.
– Я сочиняю музыку и стихи, причем тут в самом начале было очень много написано. Я пишу, когда мне плохо. Сейчас уже меньше, – говорит Женя. – Могу вам прочитать то, что написал, когда только попал сюда. Меня тогда моя девушка просто кинула.
«Ты режешь мою душу так нескромно
И очевидно так, как будто бы должна.
Сердечко на кусочки делишь ровно
Блестящим лезвием острейшего ножа.
А я терплю, терплю, изнемогая,
Но вида не подам, хоть обкричись.
И знаю точно: не видать мне рая,
Ведь голос в голове шепнёт: «Смирись!»
Я помню, как встречал с тобой рассветы
С бутылкой «Сангрии» на берегу реки,
Напоминают мне о тех моментах
Полсотни шрамов на запястии руки.
Давай же добивай, я безоружен,
Любовь вдвойне калечит молодых.
Как жаль, что в тот февраль я был простужен,
Когда писал последний в жизни стих».
Два детдома, три побега
Второй наш собеседник – Павел Романов. На свободу он выходит через месяц. На интервью парень согласился не сразу, взял паузу, чтобы подумать, а потом всё же пришел в зимний сад.
– Я сирота, последний год перед тем, как оказался здесь, воспитывался в Волжском детском доме, отца своего не знаю совсем, – начал он рассказ.
Мама Паши умерла два года назад. Но родительских прав на сына её лишили, когда мальчишке не было и трёх лет.
– Я не знаю, почему меня забрали от неё, – резко отвечает подросток, но тут же оговаривается. – Да, пила, да, не ночевала дома. Да, я рос, получается, сам по себе.
Маленького Пашу 14 лет назад сотрудники опеки определили в детдом в Быковском районе. Первые годы своей жизни он практически не помнит. А о том, что было дальше, рассказывать без слез не может. Мальчишка был заядлым беглецом. То и дело работники учреждения выходили на поиски пропавшего.
– Почему убегал? Вы не знаете, что такое детский дом. Ты там просто один. Да, есть учителя, воспитатели, такие же «сидельцы», как ты, но всё равно каждый там – сам за себя.
Он видел, как к ребятам приезжали родители, которые были ограничены в правах. Как восстанавливались «лишенники» и увозили своих детей в теплые дома. А он плакал и ждал ту женщину, которая фактически забыла о его существовании.
– Мечтал ли я о семье? Да! Ночами плакал и грыз подушку, чтобы никто не услышал моей истерики, – признается Паша. – А толку? Она так и не пришла. Тогда я и решил, что сбегу и сам приду к ней. Но каждый раз меня ловили и привозили обратно. Знаете, как это ужасно?
Пытаясь хоть как-то направить подростка на путь истинный, органы опеки подобрали семью, которая была готова взять мальца. Но и тут не получилось. Он хотел к маме, туда, где, как он считал, его ждут. Вернулся в детдом, а в 13 лет ограбил ларек для того, чтобы добыть деньги на маршрутку.
– Тогда я успел слинять из Быково и приехать к матери и отчиму, которые жили в Заплавном. Три дня покоя и тишины, а потом за мной приехали, – продолжает мальчишка.
Про то, что дома было тихо и спокойно, парень лукавит. Мать с отчимом беспробудно пили. Но в тот момент он был самым счастливым только от того, что просто был с ней рядом. От того, что мог сказать ей то самое заветное «мама». После этого побега была еще одна попытка пристроить мальчишку в семью.
– Мне тогда уже было 14. Тётеньку чужую называть мамой? Вы что! Не мама она мне, – продолжает Павел. – Да и ненадежные они какие-то оказались. Как только узнали, что у меня проблемы с законом из-за этого ограбления ларька, слились и сдыхали обратно. Последний раз я убежал из Волжского детского дома, куда меня перевели из Быково. Приехал к маме, а ее положили в туберкулезку, дома был только отчим. Поругался с соседом из-за того, что он про маму плохо говорил, за это и сжёг ночью его машину. Вот так я оказался здесь. Вот, отсидел своё, скоро выхожу. Что буду делать – не знаю, – замолкает наш собеседник.
И действительно, бежать больше не к кому. Мать Паши умерла почти сразу после того, как его осудили. Услышав вопрос о семье, которую он может создать сам, парень просто замыкается. А помолчав немного, выдает: «Зачем мне это? Думаете, меня кто-то будет любить? Кому я нужен?».
Всё связано с семьей
– Вы же сами заметили, что просто так никакие преступления не совершаются. Но чаще всего есть в жизни какая-то драма, связанная с семьей, – комментирует наши беседы с заключёнными начальник отдела по воспитательной работе с осуждёнными Андрей Киватцев. – Но и в воспитательном моменте именно родители заключенных играют не последнюю роль.
По словам сотрудников УФСИН, именно в детских тюрьмах особенно обострено чувство семейственности. За одно плохое слово о матери, какой бы она ни была, подросток готов растерзать обидчика. Самым большим наказанием считается запрет на телефонный разговор с домом. А ко Дню колонии, когда приезжают родители, бабушки, дедушки, отъявленные еще вчера «отрицалы» готовы вылизать каждый уголок в отряде. К сожалению, в колонии есть и те, от кого родные отказались навсегда. Так, в Камышине отбывал наказание подросток, который «заказал» собственную мать за то, что не дала ему денег. К счастью, «киллерами» оказались полицейские. Тем не менее, женщина присылала сыну передачи, сменив при этом место жительства и не оставив адреса даже сотрудникам колонии. Ещё один заключенный убил отца, который сказал, что идет с родительского собрания с плохими новостями. От него родственники отказались ещё на стадии судов.
По данным УФСИН, в 2018 году больше всего несовершеннолетних осуждённых в России отбывали наказание за преступления, связанные с наркотиками (16,2%), и именно с такими статьями чаще всего «заезжают» в Камышинскую колонию юные волжане. Кражи составляли – 12,8%. Изнасилование – 12,5% (в детскую тюрьму Волгоградской области чаще всего по этой статье попадают жители Астраханской области). Грабёж – 11,9%, разбой – 10,8%, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – 9,2%, убийство – 8,9% и прочие преступления – 17,7%.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
