Это сегодня название «Коммунарка» для многих россиян стало символом жизни. А сто лет назад оно внушало страх: здесь располагались резиденция наркома НКВД Генриха Ягоды и расстрельный полигон. В годы репрессий на Коммунарке казнили 32 тысячи человек. О двух судьбах из тысяч — Владимира Птухи и Иосифа Варейкиса, в разные годы занимавших должность первого секретаря Нижневолжского крайкома ВКП (б), — наш рассказ.
Кадры решают всё
-Советская республика ощущала острую потребность в квалифицированных кадрах, — рассказывает старший научный сотрудник Волжского историко-краеведческого музея Екатерина Лоскутова. – ВУЗы будущим управленцам заменяли разнообразные курсы. Сохранились воспоминания председателя Верхнеахтубинского сельсовета Семёна Казакова: он писал, что в начале 30х годов прошлого века был направлен в Саратов на курсы агрономов. Свидетельством об окончании Казаков козырял к месту и не к месту. Тем более, в эпоху тотального дефицита кадров даже агроном, имеющий бумагу с печатью, мог занимать руководящую должность. Поэтому Среднеахтубинский райком направил Казакова в колхоз «Безбожник» Верхнеахтубинского сельсовета секретарём партийного комитета.
Однако через несколько лет бравый председатель почему-то стал переводить разговор на другую тему, если при нём упоминали те самые курсы.
Птуха, пламенный революционер
Дело в том, что курсы носили имя Владимира Птухи, «активного проводника коллективизации», как писали в его характеристике. Этот человек был легендой своего времени — увы, сегодня забытой. Он родился в 1894 году в Черниговской губернии, был студентом Петроградского горного института, но в 1917м году бросил учёбу, с головой уйдя в революцию. Впоследствии о нём будут писать, как о слабом организаторе и тщеславном человеке, но оценка явно предвзята. В 1918м году Птуха, вернувшись на Черниговщину, стал военкомом партизанского отряда, успешно сражавшегося с германскими оккупантами. Через год он сформировал первый на Украине (!) кавалерийский полк Красной Армии и стал его командиром. После гражданской войны трудился по партийной линии. В 1927 году он занимал должность первого секретаря Сталинградского губкома ВКП (б) .
-А в 1928 году Сталинградскую, Саратовскую, Астраханскую и часть Самарской губернии, а также Калмыцкую автономную область объединили, образовав Нижне-Волжский край, — продолжает Екатерина Алексеевна. – Площадь территории – 333 тысячи квадратных километров, население – почти 6 миллионов человек. Столица – Саратов. Но не все, как выяснилось, были с этим согласны.
«Город имени себя»
В статье «Нижневолжский регион: политические интриги и бюджетные издержки» Николая и Владимира Саранцева читаем: «Каждый из вождей, кто ощущал в себе силы претендовать на ленинское наследие, стремился повысить свой авторитет и влияние в партии. В городах стали появляться улицы, а в губерниях и населённые пункты, называемые в честь Ленина, Троцкого, Каменева, Зиновьева. Не отставал от них и Сталин, который к середине 20х годов уже стал генеральным секретарём ЦК РКП (б) и держал в руках все кадровые назначения».
В 1925м году верный сподвижник Сталина, секретарь Царицынского губкома Борис Шеболдаев выступил с инициативой переименовать город в Сталинград. Инициативу поддержали «наверху», однако Сталину этого было мало. Он решил сделать город столицей Нижне-Волжского края, о чём и намекнул тёзке, первому секретарю Саратовского губкома ВКП (б) Иосифу Варейкису. Но у того была иная точка зрения по этому поводу.
Несгибаемый большевик
«Он был живым реальным воплощением гармонически развитого человека коммунистического будущего. Прекрасный организатор, стойкий, принципиальный большевик, страстный оратор, заражавший своим темпераментом аудиторию, остроумный и необычно начитанный, Иосиф Михайлович был интересным и разносторонним человеком», — писала о Варейкисе дочь его товарища, Валентина Орлова.
Первый секретарь Саратовского губкома имел за плечами всего лишь низшее ремесленное училище, до революции работал токарем на заводе «Зингер», где вёл пропагандистскую работу среди товарищей. В гражданскую Варейкис в должности чрезвычайного коменданта оборонял Симбирск от белочехов, вместе с Тухачевским в 1918 году подавил мятеж левых эсеров. После войны трудился на разных должностях, в том числе был редактором журнала «Молодая гвардия». По отзывам современников, он был неплохим журналистом, интересовался культурой, посещал театры и симфонические концерты.
В январе 1926го Варейкиса «перебросили» в Саратов, где он и показал свой независимый характер.
Идею Сталина сделать Сталинград столицей края он не только не поддержал, но и собрал бюро губкома, которое вынесло резолюцию: «Саратов в экономическом, культурном и административном отношении, а равно и по условиям транспортной связи с округами, имеет перед остальными городами несравнимые преимущества, поэтому должен быть признан областным центром создаваемой Нижневолжской области».
Варейкис был прав по всем пунктам. И стоял на своём целых два года. А Сталин по ряду причин не стал продавливать волевое решение. Он настойчиво искал и, наконец, нашёл подходящего человека.
Ходоки к Сталину
Владимир Птуха в то время работал в секретариате Сталинградского горкома – и, кстати, стал одним из первых руководителей, получивших строгое партийное взыскание «за комчванство». Однако с должности его не сняли, напротив – повысили, назначив первым секретарём Сталинградского губкома.
Именно Птуха вдруг заговорил о необходимости перенести столицу Нижней Волги в Сталинград – и у него тут же появились единомышленники.
Варейкис, узнав об этом, понял, откуда ветер дует, и обратился в ЦК с просьбой вызвать его в Москву для доклада. Ответа он не получил и, собрав делегацию саратовских большевиков, выехал в столицу. Варейкис добивался приёма у генсека в надежде убедить его в правильности принятого губкомом решения: оставить Саратов краевым центром.
Но и делегатов Сталин не принял. Варейкис ежедневно звонил в приёмную – и выяснил, что в Москву прибыли и сталинградцы. Секретарь губкома Птуха и председатель губисполкома Болдырев побывали у генсека 28 марта, «совещание по вопросам районирования» длилось 45 минут. Можно предположить, что на нём выстраивалась линия поведения, продумывалось заявление «для прессы». Её в кабинете вождя представлял популярный в те годы журналист Юрий Стеклов.
Сталин вновь решил выиграть время: 14 мая 1928 года вышло постановление Совета народных комиссаров , закрепившее за Саратовом статус столицы Нижней Волги. А газета «Поволжская правда» опубликовала интервью Юрия Стеклова с секретарём Сталинградского губкома Птухой – наверняка его тезисы обсуждали два месяца назад в кабинете Сталина. Птуха назвал решение Совнаркома верным – и, кажется, поставил точку в давнем противостоянии с Саратовом. Но это была запятая.
Рокировка
В декабре 1930го года ЦК партии рекомендовал Птуху на должность первого секретаря Нижне-Волжского края, хотя, по отзывам, хозяйственником он был средним. Ход, тем не менее, сильный и неожиданный для Варейкиса: вступив в должность, его оппонент тут же «протащил» на бюро, а потом и на пленуме крайкома решение о переносе столицы Нижней Волги в Сталинград.
Варейкису оставалось лишь наблюдать за переездом административных структур в город имени вождя. Птуха перешерстил всех управленцев, сделав рокировку: из Саратова он забрал перспективных и квалифицированных работников, заменив их откровенно слабыми сталинградцами. Заключительным аккордом стало понижение статуса Саратова – его сделали районным центром. А в Сталинграде, напротив, городские посёлки переименовали в районы.
Реформа больнее всего ударила по бюджету: Саратову стали выделять из центра на 40% меньше материально-технических ресурсов. Да и весь край сидел на голодном пайке: на переезд была потрачена огромная сумма.
Однако почему-то вопрос о нецелевом расходовании средств Москва не поднимала.
Все пути вели к казни
Судьба всех участников этой трагикомедии была печальной. Владимир Птуха, успешно выполнивший особое задание, в 1935м году был переведён на Дальний Восток, входил в состав «особой тройки», участвовал в репрессиях. Два года спустя его отстранили от должности и вызвали в Москву, где обвинили в шпионаже в пользу Японии. Жизнь «врага народа» оборвалась в апреле 1938 года на расстрельном полигоне.
Интересно, что его преемником на должности первого секретаря крайкома ВКП (б) стал Варейкис. Иосиф Михайлович изъездил край вдоль и поперёк, занимался вопросами промышленности и сельского хозяйства, инициировал открытие в городе Дворца пионеров.
Ирония судьбы! – его тоже перевели на Дальний Восток, на должность первого секретаря крайкома ВКП (б). Запомнился там Варейкис как непримиримый борец с троцкистами. Он рапортовал об успехах Сталину лично («Только среди работников железных дорог выявлены и расстреляны 500 шпионов!»). Но уже и над ним сгущались тучи. В 1937м году Варейкиса арестовали, обвинив в сотрудничестве с царской охранкой (до революции) и создании подпольной организации для борьбы с советской властью (в 30е годы).
В июле 1938 года он был расстрелян на полигоне в Коммунарке.
Не жаловал Сталин руководителей Сталинградского крайкома. Участь Птухи и Варейкиса разделили ещё двое «красных губернаторов», первые секретари Сталинградского обкома ВКП (б) Пётр Смородин и Борис Семёнов.
…А Семён Казаков, секретарь парткома колхоза «Безбожник», в конце концов, опасную бумагу сжёг. И много лет спустя, даже после разоблачения культа личности Сталина, боялся упоминать о курсах, носивших имя «врага народа» Птухи.
И правильно сделали, что их расстреляли. Им возвернулось то, что они многих людей расстреляли и, логично, сами встали к стенке. Сталинград, в отличии от Саратова, был более привлекательным с точки зрения управления края, так как находился как раз посередине, в то время как Саратов вдалеке, на крайней севере края, здесь же было даже больше железнодорожных линий, чем в Саратове. Сравните расстояние между Саратовым и Астраханью, Сталинградом и Саратовым, Сталинградом и Астраханью и станет ясно, что Сталинград и должен был быть столицей края, так как транспортная связь с округами как раз была предпочтительней у Сталинграда. Сталинград уступал Саратову только в культуре и науке, но для экономики в то время то было не важно, как впрочем и сейчас…