Людмила Карасева по-прежнему считает, что военкор запечатлел на руках у матери именно ее, маленькую, в военном Сталинграде
Весточка из прошлого
Это было давно, в начале двухтысячных. В Комнате воинской славы Дворца культуры «Октябрь» должно было начаться мероприятие, посвященное одной из военных дат. Людмила Михайловна присела в уголке и стала рассматривать стенды на стенах, экспонаты…
Взгляд задержался на столике, где были расставлены книги, посвященные Великой Отечественной войне. И вдруг как током пронизало: на обложке книги «Дети Сталинграда. Воспоминания» она увидела лицо своей матери с нею, маленькой, на руках! Сзади, за ее спиною, полыхало зарево от пожаров. Да, это ее мама, единственный родной человек на всей Земле, которого она похоронила несколько лет тому назад! Ее глаза, ее лоб… Мгновенно постаревшее от ужаса и горя лицо.
«Может, все-таки ошиблась? – подумала Людмила Михайловна.- Жаль, не сохранилось маминых фотографий послевоенного времени, чтобы рядом положить и сравнить. Мама не любила сниматься. Есть одна, но очень плохого качества. Размытая какая-то. Любительская. Фотография отца сохранилась, а маминой нет».
И тут, хотите верьте, хотите – нет, но она вдруг увидела среди людей, входящих в помещение женщину с лицом… матери! Буквально на секунду. На один-единственный миг. А потом все пропало. Кому-то это может показаться абсурдом, но Людмила Михайловна человек верующий, потому восприняла это как чудо, как как знак от мамы, что на самом деле все так, как она думает.
На днях мы снова встретились с Людмилой Михайловной Карасевой. Пришли к ней, члену общества «Дети военного Сталинграда», за воспоминаниями. И выяснилось, что Людмила Михайловна своего мнения о военной фотографии не поменяла.
Опаленное детство
Когда началась война, Людмиле исполнился годик. И если она что и помнит, то отрывками, да и то исключительно конец Великой Отечественной и послевоенные годы. Ее мама, Александра Григорьевна Карасева, много рассказывала о том времени, и что пришлось ей пережить в оккупированном Сталинграде.
И, видимо, вспоминала так эмоционально, что в память Людмилы Михайловны врезалось каждое ее слово. Будто эти воспоминания были ее собственными.
…Мама возвращалась с ночного дежурства в госпитале – она работала медсестрой. Бежала в ясли изо всех сил за дочкой Людочкой. Было приказано собраться в кратчайшие сроки и прибыть в госпиталь. Медперсонал подлежал эвакуации. Когда бежала через парк, то началась страшная бомбежка. Люди – врассыпную, попрятались в укрытия, где только было можно.
— Ты куда, глупая, прятаться надо! – схватил девушку за руку какой-то незнакомый дед. – Быстрее вон к тому дому!
Они залезли под крыльцо. Разрыв бомбы… Девушка провалилась в темноту.
Ей повезло в том, что не до конца засыпало: из-под земли виднелся кусочек платья. И медсестру быстро откопали. Когда она пришла в себя (контузия), то сразу же вспомнила о дедушке. Начали откапывать и его. Но не успели. Он задохнулся.
А дочку Людочку еще до бомбежки успела забрать соседка вместе со своим ребенком. Кто знает, может, именно это и спасло жизнь девочки.
Когда мама вместе с дочерью пришла в госпиталь, там уже никого не было.
Попытались эвакуироваться через Волгу. Но на берегу было страшное столпотворение. Люди даже кидались в воду, чтобы забраться на уходящую баржу. Это и понятно: всем хотелось как можно скорее убежать из ада.
Но когда на глазах у мамы Людмилы расстреляли два судна вместе с мирными людьми, то такой стон и крики, мольбы о помощи стояли над всей Волгой, что она бежала с берега куда глаза глядят.
Так женщина с малышкой осталась в Сталинграде одна-одинешенька. Вокруг все разрушено, в том числе и ее дом.
Мир не без добрых людей
Но к Волге ходили еще не раз. Набирали воду. Александра Григорьевна оставляла дочку на высоком берегу, потому как по этой круче вместе с нею и полными ведрами подняться было бы уже невозможно.
Но вот однажды поднялась, а девочки нет. Как только сердце не остановилось! Она обежала всех, кто попадался на пути. Все отрицательно мотали головами. День поисков, два, три… Осталась всего лишь капля надежды.
И вдруг! По берегу реки шла женщина. За нею трое мальчишек, малыши за подол держатся, старшенький рядом вышагивает. А на руках у этой женщины – Людочка! Правду говорят, что и во время войны можно испытать неописуемую радость. Такого чувства Александра Карасева больше не испытывала никогда.
Многодетная мать, которая не оставила девочку одну на пустынном берегу, потом рассказала, что старший 12-летний сын отговаривал ее брать ребенка. Мол, самим есть нечего. Но она не колеблясь забрала малышку. Живую душу на погибель не оставила и ни разу об этом не пожалела. Александра Григорьевна до конца жизни молилась за нее и ее детей.
В Белой Калитве
Когда население Сталинграда стали угонять в Белую Калитву, забрали и маму Людмилы. В колонне в большинстве своем были молодые женщины с детьми и пожилые люди. По дороге из-под снега рвали колосья, какие-то мороженые корнеплоды. Этим и питались.
Жили в немецком пересылочном пункте Белой Калитвы кто в птичниках, кто в конюшнях. Надзиратели издевались, как хотели, били плетьми.
Как-то раз к одной из женщин, державшей на руках маленького мальчика, подошел фашист, вырвал ребенка и ударил его головкой о колесо телеги. Мать сразу же сошла с ума.
Партия за партией угоняли в Германию. Подошла очередь Александры Карасевой. На счастье, не успели. Наши взяли Белую Калитву.
После войны
Уже пришла похоронка на отца, уже обустроились в Новоаннинском районе, потому как вернуться в Сталинград мама Людмилы не могла. После такой тяжелой контузии работала только в небольших больницах, где нагрузка на медперсонал не столь велика. В хуторе Галушки окончила Людмила 10 классов, а потом приехала в город Волжский вслед за подружкой.
Всю жизнь проработала на Волжском подшипниковом заводе, окончила потом вечерний техникум. И никогда не чуралась тяжелой работы, как и ее мама Александра Григорьевна Карасева. Всегда была в передовиках, о чем свидетельствуют многочисленные награды.
Материнское сердце
И все же. Как выяснить, вправду ли на военной фотографии мама Людмилы Карасевой, а маленькая девочка – это Людмила Михайловна?
Тут могут помочь только архивные материалы, фотохроника.
Старые фотографии хранят молчаливую память о прошлом. Листаем страницы фотолетописи 1941-1945 годов… Но где же наша фотография? Стоп! Кажется, нашли. Но это картина художника. Откуда он ее списывал? Неизвестно.
Остается видеохроника. На третьем часу поисков нам повезло. Вот он – этот кадр. Промелькнул в ряду других.
Полсекунды – и следующий… следующий. К сожалению, это оказалась видеонарезка. В титрах написано: кадры советских и немецких военных кинооператоров. И это всё. Значит, не определить, в Сталинграде ли сделан кадр или другом месте, в какое время и каким кинооператором…
Поэтому трудно сказать, мама ли это Людмилы Карасевой.
Но вы знаете, она все же не ошиблась. Потому на снимке изображена Мать всех детей военного времени. И ее в том числе.
Мать, которая прижимает к груди своего ребенка и готова отдать за него свою жизнь.
И очень скоро ее страх и ужас превратятся в гнев. И она станет Родиной-матерью. И по-прежнему будут полыхать за ее спиной пожары. Но еще и встанут миллионы советских людей, которых она поведет на смертный бой с фашизмом, защиту своей страны. Советские воины-герои спасут и Александру Григорьевну Карасеву, и ее малышку Людмилу. И жизнь будет продолжаться. А как же иначе? Иначе и быть не может во все времена.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
