Немного среди наших читателей найдется тех, кто не знаком с этой мистической повестью Гоголя. И уж точно каждый видел советский одноименный хоррор с Леонидом КУРАВЛЕВЫМ в главной роли. Фильм, вызывавший настоящий фурор и ставший одной из первых картин, получивших международный прокат.
Заслуженный артист РФ Андрей КУРИЦЫН берется за нелегкую задачу – перенести историю о бурсаке Хоме БРУТЕ и панночке-ведьме на театральные подмостки, сохранив при этом аутентичный дух и логику повествования.
Классика с подвохом
«Вий» впечатляет зрителя еще до начала самого представления. Стены старого храма, телега-трансформер, стоящая посреди сцены, и сама церковь, выполненная в сине-зеленых тонах, на фоне видеоэкрана – обещают грандиозное шоу. Надо признать, что немногие театры нашего региона (в силу особенностей зала) могут позволить себе столь масштабные декорации. А вот НЭТ традиционно демонстрирует не только богатство убранства зрительного зала, но и кропотливую в своем масштабе работу художников-сценографов.
Несколько последних премьер НЭТа – «Сережа очень тупой», «КЯППК» и «Агонь» – внушали опасения относительно того, не станет ли «Вий» «жертвой» современной театральной моды, превратившись в артхаусный пересказ Гоголя и навязывающий зрителю «свое» видение и пресловутые новые ценности. Однако режиссер спешит уверить зрителя, что все традиции и правила соблюдены.
– Я не пошел на поводу у людей, предлагавших приблизить сюжет к современным реалиям. Такие варианты не для меня, потому что был и остаюсь приверженцем классики. Уверен, чем точнее мы будем к тексту и времени Гоголя, тем вернее определим суть его произведения, – говорит о «Вие» Андрей Курицын.
Никакого стремления «поразить» зрителя мнимой оригинальностью и переиначиванием произведения у постановщика нет. Хотя нельзя не признать, что Курицын несколько лукавит. Хоть в целом «Вий» и придерживается канонов классического русского театра, но прибегает к приемам «комедии масок».
Отдельного упоминания заслуживают и музыкальные номера, поставленные артистом НЭТа Алексеем ЖИДКОВЫМ. Селяне и бурсаки пляшут под музыку Ивана Дорна и цыганского ансамбля Parno Graszt. Впрочем, это не только не нарушает повествования, но и придает ему динамичности, неизменно вызывая овации зрителей.
Помимо современного музыкального сопровождения, «Вий» (что нетипично для хоррора) открыто «продает» часть спецэффектов и переодеваний-перевоплощений актеров. Видимо, режиссер посчитал, что подобный открытый ход не нарушит целостность спектакля.
Также из спорных моментов постановки можно отметить обилие закадровой речи, которая сопровождает и массовые сцены, и переходы между сценами. Текст, к слову, озвучивает сам Андрей Курицын.
Традиционно закадровая речь считается запрещенным приемом, но в «Вие» это, скорее, попытка приблизить аудиторию к речи Гоголя, нежели желание скрыть нехватку режиссерских решений.
А у знакомых с образовательной программой «Артист театра и кино» вызовет большое сомнение уместность выноса на сцену того, что называется «простое физическое действие». К примеру, Хома не рисует защитный круг мелом, а только изображает.
Бурсаки моют полы без воды, а в стаканы льется воображаемое спиртное. И прочие подобные допущения слегка выбиваются из канвы постановки, заявленной в качестве традиционной.
Панночка как темная стихия
Главные роли в спектакле исполняют Максим ЧЕКАШКИН (Хома Брут), Ирина ТИМЧЕНКО (панночка) и заслуженный артист РФ Сергей СИМУШИН (сотник).
У Чекашкина Хома Брут весьма близок к каноническому исполнению Куравлевым – в нем та же простота и наивность, позволяющая с легкостью переключаться между ужасами ночной службы
в церкви и дневными застольями с селянами. А вот панночка Ирины Тимченко совсем не похожа на образ, созданный Натальей Варлей. Тимченко воплощает на сцене природную темную стихию, тогда как Варлей была эдаким рационалистическим злом.
– Наш спектакль о том, что душу надо держать в чистоте и вере. О том, что символическая церковь должна быть внутри каждого из нас, – отмечает Андрей Курицын.
Следует сказать, что сценическая церковь, являющаяся центральной частью декорации спектакля, очень напоминает церковь Святого Георгия Черниговской области Украины, где проходили съемки советского «Вия».
Было ли это задумано художником – неизвестно, но выглядит подобное решение достойно и символично.
Символизм переносится и на финал спектакля. Не все так однозначно: был Хома или не был? Погиб он или жив? Вий – настоящий монстр или же это переодетый казак? Вопросов спектакль оставляет больше, чем ответов. И этим, пожалуй, косвенным образом реализует изначальный замысел советского фильма, который режиссеры стремились поставить в жанре «реализма», но у Госкино были совсем иные планы.
Дурное осовременивание минуло «Вия» стороной. Пока панночка по-прежнему летает над сценой, бурсаки всегда голодны и веселы, поп наказывает «шкоды не творить», а от мистической фигуры Вия веет ужасом, зритель может быть спокоен. Традиции, в том числе и театральные, необходимо чтить, здесь, по всей видимости, режиссер спектакля прав как никогда.
Сохранение литературного Николая Васильевича Гоголя является одной из первостепенных задач нашей словесной культуры. Звучит это банально, по школьному, но публика старательно поддерживает увлекательные традиции всеобщей Сорочинской ярмарки. Напротив информации о трех премьерных показах «Вия» на сайте НЭТа красуется гордая надпись: «Билетов нет». 12+.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
