Мы с мамой оказались в концлагере для женщин Равенсбрюк, — рассказывает волжанка Валентина Петрова. — Зимой в бараке стоял холод, отопление отсутствовало, одна дверь не закрывалась. Я постоянно мёрзла, на моих ногах вместо обуви были намотаны какие-то лохмотья.
Всё время хотелось есть, потому что кормили нас всего один раз в день похлёбкой с брюквой. Помню, как меня заставляла мести пол молодая надсмотрщица – немка, которая могла дать подзатыльник тем, кто ленился. А после семимесячного пребывания в лагере нас забрал к себе помещик-немец, у которого мы находились с 1943 по 1945 год.
Мама работала у помещика на полях, где рос горох, а я помогала лущить его, когда собирали и привозили урожай. Этот горох нам разрешали есть, а ещё кормили тыквой и другими овощами. Мы жили с мамой в небольшой комнатке двухэтажного дома, нашей соседкой была женщина из Воронежа. Она трудилась прислугой и порой приносила другие продукты, которые ей давали, делилась с нами.
Взрослые немцы ко мне, восьмилетнему ребёнку, относились нейтрально, чего нельзя было сказать о детях. Когда я из любопытства выходила за огороженную территорию в оставленную по забывчивости взрослых открытую калитку, они бросали в меня камнями, нередко попадая в ноги, а порой даже в голову, и кричали «русиш швайн».
А в 45-м здесь появились власовцы. Собрав русских пленников, они поставили нас во главе своей колонны в качестве заградительного щита, чтобы двинуться по направлению к Берлину. Шли мы около трёх суток, однажды ночью началась стрельба, и мы с мамой убежали в поле. Когда рассвело, увидели обоз с красноармейцами. Рассказали им о своей судьбе, и маму взяли помощницей на кухню.
В мае мы оказались недалеко от Берлина, и я видела, как его бомбили, как от взрывов поднимались столбы земляной пыли, полыхал огонь, стояла гарь… Это напоминало мне августовский Сталинград в 1942-м, когда мы прятались во время фашистских налётов в убежищах до того, как нас погнали в концлагерь…
В июне 1945-го нас посадили в поезд, и мы приехали на свою малую родину. Вскоре вернулся и отец, который, уйдя на войну в первые её дни, попал в фашистский плен и все эти годы тоже находился в концлагере. О том времени он не любил вспоминать, говорил лишь, что бывало всякое, что его заставляли трудиться на металлургическом заводе, что рабочие всегда были голодными. Им выдавали по небольшой пайке хлеба, которая съедалась моментально, а затем они сразу же начинали думать о новой.
Из-за того, что папа был в плену, нас выселили из областного центра в Добринку, где мы прожили два года, а затем снова возвратились в областной центр. Родители пошли работать на тракторный завод. В 1955 году я закончила школу, отучилась в механическом институте, вышла замуж, переехала в Волжский, где трудилась во ВНИКТИРПе и Резинопроекте до самой пенсии. Сейчас живу и тружусь на даче, где мне помогают два сына, два внука и внучка.
Также читайте воспоминания других волжанок, побывавших в фашистских концлагерях, Екатерины Горюновой и Лидии Солонцовой.
