Владимир Аскеров – это имя знакомо большинству жителей нашего города, захвативших в 90-е период работы «Радио Волжского» и телерадиокомпаний «Рика» и «Ахтуба». В этих мощных на тот момент городских СМИ он работал звукорежиссёром и был соавтором множества программ. Сейчас Владимир Годжаевич «рулит» звуком в Центральном концертном зале Волгоградской филармонии, где занимается творческой и очень ответственной работой по оформлению выступлений артистов.
О том, как ему работается в главном храме музыкальных искусств нашего региона, волжанин рассказал корреспонденту «Волжской правды».
Нужны вкус и образование
– Когда началось твоё увлечение работой со звуком?
– С младых ногтей. Дискотеки и мероприятия в школе, в «Русинке», потом попал на «Радио Волжского», где мне первые понятия и навыки дал старейший звукорежиссёр нашего города Николай Иванович Алексеев за что я ему безмерно благодарен, эти знания до сих пор служат мне верой и правдой.
Потом работал на «телике», в городских ТРК, жаль, что сейчас ничего этого в Волжском не осталось. Там в те времена собрались лучшие творческие силы города и области, и мы взаимно друг от друга обогащались идеями, навыками. В этих СМИ я сильно «вырос» в профессиональном плане. Приходилось делать звук в студии и работать на трансляциях, это было отличное время, но очень непростое. Приходилось подрабатывать в разных местах, так что везде, где нужно было настроить хороший звук – от ДК «Октябрь» до каких-то открытых площадок, – я был востребован.
– Потом ты стал работать в основном в Волгограде…
– Да, я был звукорежиссёром в Государственном ансамбле песни и пляски «Казачья воля». У нас была масса гастролей по стране, и это было непросто, но очень познавательно. Разумеется, на этом месте я также приобрёл много потрясающего опыта. Потом поступило предложение из ЦКЗ, я не раздумывая согласился и не жалею об этом.
– Поясним, если кто не в курсе, звукорежиссёр – человек, который отвечает за звук на концерте. Именно от него зависит, как прозвучит артист. Так что нужно, чтобы стать профи в этой области?
– Очень важно обладать культурным бэкграундом, музыкальными вкусом и образованием. Я, например, своих сотрудников заставляю ходить на репетиции академического симфонического оркестра. Делаю это для того, чтобы они почувствовали баланс. Дело в том, что, как бы ни звучал оркестр – плохо или хорошо, – у него есть одна особенность. Он звучит в своём естественном балансе. Обычно симфонический оркестр и не требует подзвучки, в отличие от эстрадно-симфонического. И, чтобы понять, каким должен быть нормальный звук, я рекомендую это слушать.
Работа со звуком сейчас делится на две большие части – студийную и концертную. Я за узкую специализацию, но были времена, когда работал как «мульти-специалист» – на мне «висели» и видео, и свет, и звук. Занимался всем, и это было тяжко. Все эти отрасли сильно продвинулись вперёд, надо постоянно следить за изменениями, много знать и помнить, поэтому нужно выбирать что-то одно.
Залы и тенденции
– А какова у нас в области ситуация с концертными залами? Удаётся ли в них получить максимум от работы артистов?
– Идеальных залов у нас нет, но, если отвечать в рифму, лучший – это «НЭТ». Зал Нового экспериментального театра отличается от всех остальных правильной акустикой, и там хорошо всё звучит.
В волжском ДК ВГС в своё время отличный был зал, поскольку строили его настоящие мастера своего дела. Потом там сделали ремонт, кажется, в 80-х годах, додумались убрать лепнину и закрасить эти места масляной краской. Тем самым они убили идеальную акустику зала.
Есть у нас в области два абсолютно идентичных зала – это «Октябрь» в Волжском и «Химик» в Красноармейском районе Волгограда. Вот они, по моему мнению, изначально сделаны под электронный звук. Кстати, бывшая «Молодёжка» при нашем «Октябре» – тоже интересный зал. Наш Центральный концертный – зал классный, но в нём тоже надо потрудиться, чтобы добиться хорошего звучания.
– Каков наиболее интересный жанр, по твоему мнению, для озвучки?
– Мне сейчас очень нравится работать с оркестром русских народных инструментов под управлением Галины Иванковой. Это наш филармонический коллектив, который часто играет в ЦКЗ. Вот их надо подзвучивать, потому что инструменты, которые используют музыканты, – тихие, и надо тактично сделать, чтобы они нормально звучали. Это очень интересная работа.
Также мне по душе работать с волгоградским эстрадно-симфоническим оркестром. Там задача ещё сложнее, ведь у них есть и электрические инструменты – бас-гитара, гитара, клавиши, ударная установка…
Ещё есть такой проект «Неоклассика». Это наши местные музыканты плюс приезжие солисты, и они играют музыку современных композиторов, стилизованную под старину. Вот если вы видели сериал «Игра престолов», заглавная тема, которая звучит там, это тоже из разряда неоклассики. С этим проектом тоже увлекательно сотрудничать.
– Каковы сейчас современные тенденции? Что сейчас модно?
– Сейчас среди тенденций, захвативших нашу сферу и которые я считаю опасными, выделяется мода на чрезмерное использование компрессора. Сейчас на цифровых пультах есть эта функция, и её крутят в дело и не в дело. Компрессия звука – это зло. Этим эффектом можно хорошо замаскировать отсутствие мастерства исполнителя или, наоборот, испоганить прекрасную игру или вокал. Не всё, что модно, хорошо.
И ещё хочу отметить большое засилье «цифры». Для меня же референсными треками, эталоном останется звучание Scorpions, Richard Marx, Pink Floyd. Традиционный рок, традиционный звук. Я вот, к примеру, работаю с группой «Странники», она тоже из нашей филармонии, мы тоже стараемся добиться такого же баланса. Это когда слышно все инструменты ровно настолько, насколько это нужно, чтобы подчеркнуть задумки автора. И здесь звукорежиссёр в какой-то степени частенько становится соавтором. Главное, чтобы ещё исполнитель знал, чего он хочет… Часто бывает, что нет контакта с дирижёром, и в результате в зале звучит неизвестно что.
– Сейчас запись звука стала очень доступной. Любой может купить аудиокарту и попробовать дома на ноутбуке записать свой трек. И зачастую эти произведения становятся популярными. Но все они в своём большинстве по звуку очень неизобретательны и похожи друг на друга. Доступность привела к унификации?
– Есть такая беда, да. Тут проблема даже не в том, что они делают, а как. Я спрашиваю таких ребят: вы когда сводите звук, вы как это слушаете? Есть ли у вас правильная комната для этого, правильные мониторы? Это прекрасно, что каждый человек может свои эмоции или мысли записать сейчас, но в этом нет прогресса, нет развития. Начинает доминировать стандартный плоский звук, и люди уже не понимают, что хорошо, а что плохо. К тому же что-то много стало у нас исполнителей, должен же кто-то и хлеб печь, а если уж заниматься музыкой и звукорежиссурой, то делать это надо на уровне.
Студенты, которые приходят ко мне на практику, начинают это понимать уже только во время конкретной работы. Это большая разница. На концерте ты не сможешь сделать несколько дублей, потому что надо сделать красиво здесь и сейчас.
Ваенга хорошо, а «Кипелов» плохо
– Вспомни что-нибудь из твоей практики, кто из заезжих «звёзд» тебя поразил?
– Меня сильно зацепила в положительном смысле работа с Ваенгой. Это не моя музыка, и я её никогда не слушаю, но как она и её команда профессионально относятся к концерту! У них на сцене железная дисциплина, сразу видно, что они пришли работать!
У неё замечательный звукорежиссёр – Саша Дробыш, брат того самого продюсера – и, когда они начинают саундчек, все точно знают, что делать. И сама Ваенга тоже в порядке, наблюдать за её работой одно удовольствие. Зрители это потом чувствуют на концерте – профессионализм и отсутствие халтуры. Я повидал много разных коллективов, но этот самый крутой.
А вот группа «Кипелов» меня сильно удивила. Они сэкономили на звукорежиссёре, потому что топовый специалист и стоит нормально – порядка 50 тысяч рублей за концерт, и саундчек делал сам Валерий. В результате саунд получился плохой, а ведь это был тур супергруппы. Кстати, через день на этом же аппарате работал не самый известный певец Ярослав Сумишевский и выдал потрясающий звук.
Может, я вас разочарую, но с самими звёздами я не общаюсь, а вот с их командами приходится. И тут тоже бывают забавные случаи. Например, группа «Чайф» – у них классные ребята-технари, которые чётко говорят, что им нужно, и довольно странный звукач, который вёл себя довольно надменно, придираясь даже к цвету и стране происхождения кабелей.
Мне понравилось работать с Дидюлей, этот парень просто живёт музыкой, он бывший звукореж, и у него есть чувство баланса. Он настоящий, и у него крутая команда. Всегда выступает живьём без каких-либо сейчас популярных плейбэков (Часть оркестровки, записанная заранее. – Прим. ред.)
– Рвётся ли нынешняя молодёжь в эту профессию, и какие наставления ты мог бы им дать?
– В любые времена найдутся люди, одержимые звуком. Сейчас предостаточно ребят, желающих стать частью концертного шоу и своим талантом помочь раскрыться артисту на сцене или в студии. Но стать специалистом тут не так просто, для этого надо иметь целый набор компетенций.
Чтобы быть звукорежиссёром, надо заниматься музыкой, а если работать в концертном зале, то необходимо поддерживать и спортивную форму, так как много приходится переносить разного, нужно учить физику и разбираться в компьютерах и в софте. Я постоянно продолжаю учиться до сих пор несмотря на то, что мне уже 50 лет.
В своей работе я равняюсь на великих профессионалов, таких как волжский звукорежиссёр Фёдор Пузиков или уникальный специалист из «Волгоградконцерта» Виталий Соломин. Отмечу ещё отличного студийного мастера Сергея Крыльцова. Учитесь и дерзайте! Кто знает, может, вам удастся дотянуться до этих маэстро!
Очень порадовала статья! Владимир — ты лучший профессионал и человек! Успехов и удачи! Гордимся тобой!