«Волжская правда» уже рассказывала об очень любопытном труде местного краеведа Вячеслава Ященко о перипетиях Гражданской войны в наших местах. Его недавно вышедшая книга называется «Царицын в осаде: террор красных, белых и зелёных».
Это увлекательное повествование о том, что происходило в те лихие годы на территории всей губернии и, в частности, в Заволжье. В том числе преобразования первых лет революции затронули большое, состоящее из трех частей село Погромное – об этих событиях мы и поговорили с Вячеславом Ященко.
Оазис за Волгой
– Вячеслав, что представляла из себя в годы Гражданской агломерация Погромное?
– Она включала в себя села Верхне-, Средне- и Нижне-Погромные. Все три окончательно сформировались во второй половине XIX столетия на зыбких фундаментах провального шелководческого эксперимента эпохи правления Екатерины Великой. Закрытие Ахтубинских шелковых заводов изменило характер промышленного развития региона: государственный наказ уступил место частной инициативе. Личный экономический интерес полусвободного пришлого населения перелицевал облик некогда пустопорожнего края. Погромные городки обзавелись ремесленными мастерскими, шерстомойнями, маслобойнями и мукомольными мельницами английского образца. Население имело в ближайшей Заволжской степи свои хутора и дачи, разводило сады в Займище (в северной части Волго-Ахтубинской поймы).
— Такое ощущение, что речь идет о высокоразвитой аграрной культуре…
— Так и было, сельское хозяйство велось с размахом – погромненцы использовали современную технику, разводили племенной скот, занимались бахчеводством и хлебопашеством, активно эксплуатируя при этом батраков и девственные целинные земли. Строительство церквей придавало этим поселениям статус сел. И они не уступали уездным Ахтубинским городкам ни качеством сытой жизни, ни внешним благополучием. Самым промышленно-развитым селом в Царевском уезде в начале ХХ века считалось село Средне-Погромное, ныне погребенное в водах Волгоградского водохранилища.
– Как же население благополучного Погромного отнеслось к большевикам?
– Оно встретило советскую власть с плохо скрываемым неприятием декларируемых ею принципов политики «военного коммунизма». Оказавшись в тылу 10-й Красной армии во время первых трех осад Царицына, погромненские мужики вкусили все прелести продразверстки и мобилизации. Их пассивное неодобрение мероприятий новой власти становилось причиной возникновения поначалу бескровных бунтов и безобидных контрреволюционных настроений, а затем и кровавых расправ и изуверств, захлестнувших Заволжье с приходом туда белоказаков.
Переворот смутьяна Белоножкина
– Что стало в сопротивлении красным точкой отсчёта?
– В начале сентября 1918 года в селе Верхнепогромном проходила мобилизация в 10-ю Красную армию. Донская армия атамана Краснова напирала на Царицын, и большевикам потребовались новые защитники города.
По всей губернии призывали мужчин 1896-1897 годов рождения. Мобилизация в Верхнепогромном поначалу «шла хорошо, никто из мобилизованных не протестовал», вспоминал позже на допросе в ЧК житель села Иван Сантрестов. На первом сходе члены волостной власти объявили о начале мобилизации и велели односельчанам явиться через три дня к сельсовету. В намеченный день планировалось объявление имен новобранцев и их отправка в уездный мобилизационный пункт, располагавшийся в то время в Цареве.
– То есть желания идти воевать за Советы у сельчан не было?
– Конечно, иначе бы и не произошли те события. Сначала руководство села подготовило списки, в которых ошибочно фигурировал один возраст призывников. Затем они их уничтожили и составили новые, но один мятый экземпляр первого варианта документа остался у писаря. Этой бумагой завладел один из членов сельсовета Василий Белоножкин, который при помощи него принялся «мутить» народ. Утром 8 сентября селяне собрались у здания совета. Митинг не успел начаться, как вдруг на крыльцо совета взошёл Белоножкин и, потрясая в руках бумажкой, заявил, что ему удалось раздобыть копию списка 13 мобилизованных. Оратор заявил, что этот список члены совета на днях уничтожили. В новый же они якобы внесли граждан более молодого возраста, которые призыву не подлежали.
Правдорубец стал зачитывать утаенный от общественности список. Из-за поднявшегося шума не все фамилии были слышны, но отчетливо прозвучали имена братьев Жадаевых и Павла Зимина — людей, не подлежащих мобилизации. Ярость толпы с каждой секундой возрастала.
– Обыкновенная канцелярская ошибка привела к беспорядкам?
– Так и есть. К тому же можно предположить, что Белоножкин решил использовать это обстоятельство, чтобы захватить власть в селе. Испуганные агрессивным настроением односельчан члены совета заперлись в правлении.
«Чтобы толпа не обрушилась и на нас», — объяснял позже чекистам поведение представителей волостной власти член совета Герасим Горишнев. Чиновники пребывали в полной растерянности и бездействовали. С площади в это время послышались призывы пойти в волостной военный комиссариат и там от военкома добиться правды. Толпа отхлынула от окон сельсовета и устремилась к новой цели.
Военрук Василий Лялюев бежал из комиссариата и дворами пробрался в сельсовет, где и укрылся.
Энергичные и нетрезвые сельчане обезоружили всех совработников и красноармейцев в волостном комиссариате. Замки цейхгауза были сорваны. Призывники стали растаскивать хранившиеся в оружейной комнате винтовки и патроны.
– Бунт случился, но до настоящей крови дело не дошло?
– В воздухе пахло расправой, но её не случилось. Виновник бунта Белоножкин бегал по комиссариату и руководил арестами обескураженных сотрудников. Были задержаны коммунисты, их заперли в отдельной комнате, туда же запихнули и красноармейцев из охраны. Белоножкин размахивал револьвером и, бегая по улицам, призывал испуганных обывателей присоединиться к восстанию. Слышались и предложения умертвить большевиков.
Мятежники решили отправить в Рахинку делегацию, дабы выяснить истинные требования, касающиеся мобилизации. При этом восставшие отрезали свой сельсовет от Рахинки: Павел Зимин кусачками перерезал телеграфные провода.
О восстании мобилизованных рахинские власти узнали от делегатов мятежников, их тут же взяли под стражу. Подавлять бунт новобранцев каратели, впрочем, не спешили, они были заняты, хоронили своего погибшего товарища.
Отрезвление и раскаяние
– Как же этот мятеж был подавлен?
– Верхнепогромное находилось в руках мятежников всего несколько часов. Без какого-либо воздействия извне ураган бунта быстро терял свою силу. Пыл сельчан спадал, многие стали трезветь в прямом и переносном смысле. К зданию сельсовета потянулись вереницы раскаявшихся грешников. Они бросали на пол винтовки, винились и просили направить их в Царев, в мобилизационный отдел.
На закате в село вошел рахинский карательный отряд. К этому времени в селе уже царили тишина и покой. Розыск мятежников был недолог. Многих – тихих и сконфуженных — нашли в сельсовете. 14 особо отличившихся участников бунта под конвоем отправили пешком в Царевскую Чека. Началось долгое расследование Верхнепогромненского инцидента. Уголовное дело № 94 стало пополняться показаниями обвиняемых и свидетелей.
— А какая была избрана, говоря современным юридическим языком, мера пресечения?
— Главных зачинщиков бунта поместили в Царевскую тюрьму. Правда, вскоре их освободили, но потом вновь арестовали и отправили за Волгу – уже в городскую тюрьму Царицына. Началось неспешное следствие. За арестованных стали хлопотать родственники. Так, Ермолай Ваганов 20 октября писал в своем прошении: «Мой сын Степан, подлежащий мобилизации, никогда не противящийся Советской власти, совершенно случайно попал в бушевавшую толпу мобилизованных и, подчиняясь силе оружия, хотя и отправился делегатом в Рахинку, но только для вида, с полдороги воротился [домой]. Теперь арестован и обвиняется как бунтовщик». За Павла Зимина ходатайствовали члены Союза садоводов и огородников Ахтубинского Займища Верхнепогромной волости. Они просили избавить Зимина от мучений сидения в застенках и выразили готовность взять его на поруки.
Результат следствия был вполне в духе того времени. Большинство арестованных по делу № 94 были отпущены на поруки родственников и товарищей.
– На тот момент власть поступила вполне «по-вегетариански», никакого кровопролития не случилось…
– Да, но это было только начало событий, которые потом залили кровью всё Заволжье, когда в насилии словно соревновались все подряд: и белые, и красные, и зелёные. Кстати, имена героев восстания призывников в селе Верхнепогромном вновь появляются в уголовных делах Чека и ревтрибунала спустя два года после описанного происшествия. Эти бузотеры и саботажники отличились в новых инцидентах, произошедших летом 1919 года, когда части Кавказской армии заняли сёла Погромные. И их деяния уже не были столь нелепыми. Некоторые из фигурантов дела № 94 окропили свои руки кровью пленённых красноармейцев и коммунистов.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
