17 февраля в нашей стране считается праздником Российских студенческих отрядов. Первые из них появились 65 лет назад. Молодёжь в свои каникулы трудилась на благо страны, как правило, происходило это на удалённых территориях, где не хватало рабочих рук.
Добровольцы помогали осваивать целинные земли, строили железные дороги и социальные объекты, вносили свою лепту в «битву за урожай»… Мы решили вспомнить об этом удивительном времени, поговорив с волжанами, имевшими к студенческим отрядам самое непосредственное отношение.
«Строили ДК и коровник»
Виктор Каблов, доктор технических наук, профессор:
– В стройотряд я, студент Волгоградского политехнического института, попал после первого курса в 1967 году. В нашем вузе проходил специальный отбор, где предпочтение отдавалось более старшим и имеющим опыт работы студентам. Мы – друзья-первокурсники – его не прошли, но нам очень хотелось, поэтому и решили создать свой отряд.
Я стал его командиром. Нашли подрядную организацию и отправились в сторону Эльтона, в село Николаевское. Там мы строили ДК и коровник. Бетонировали, крыли крыши, копали огромный пожарный водоём, клали кирпич. Было нас человек 25, включая пятерых девчонок. Жили все в одном помещении, отделив их ширмой.
Труд был тяжёлым. Помню, после двух недель работы мы получили возможность посетить баню. Лежим такие чистые и блаженные, и вдруг заходит прораб и говорит, что привезли два Камаза красного кирпича, и его надо разгрузить.
Наступил критический момент. Друзья мы были, конечно, хорошие, но такими же работниками оказались не все. На мои призывы взяться за дело откликнулись лишь пятеро выпускников сельских школ, включая будущего ректора ВГТУ Ивана Новакова. Естественно, вернулись они оттуда все грязные. Я, как начальник, им помогал, но главные мои функции были в том, чтобы налаживать и выяснять отношения с прорабом, порой приходилось пить с ним из алюминиевых кружечек водку. После таких уговоров мне было порой тяжелее, чем после разгруженного кирпича.
Большая часть жителей того села представляла собой немцев Поволжья. Атмосфера была приятная – трудились с утра до вечера, но успевали ходить на танцы. У нас появились «фронтовые подруги» Марты, Эльзы… Один из наших ребят, этакий мачо и ловелас, решил из спортивного интереса привлечь внимание местной девушки-красавицы, у которой уже был мальчик. Они были типичные представители сельской интеллигенции. Эту пару в селе любили, поэтому назревала большая разборка. Командированные на уборку урожая водители пришли к нам с цепями и монтировками с намерениями биться за нас. Но я отправил их обратно, сказав, что сами всё решим. Нашего мачо мы заперли, тем самым его наказав, а местным ребятам пообещали, что трогать эту пару больше никто не будет.
А однажды один из студентов подхватил вирус. Поднялась температура, парня бил озноб. Из лекарств нашёлся только Пурген. Авторитет нельзя было терять, и, давая ему таблетку, я подчеркнул, что это очень хорошее средство и должно быстро помочь. Парень выпил, сразу успокоился и уснул. А я сидел рядом и удивлялся, как так получилось. Но потом он проснулся и побежал в туалет. Видимо, произошло очищение организма, потому что мальчишка практически сразу выздоровел…
Заработали мы рублей по 300, хотя рассчитывали на большее, тем не менее для нас это были хорошие деньги.
«Доверили штукатурить здание суда»
Галина Сказкоподателева, пенсионерка:
– Я училась в Волгоградском пединституте, и в 1978 году мне предложили пополнить ряды стройотряда «Виктория». Выполнял он штукатурно-малярные работы. Нас ждал карантинник для поросят в большом свинокомплексе Елани.
Жили мы в общежитии местного техникума, трудились с шести утра до 10 вечера с перерывами на завтрак, обед и ужин. Сами вёдрами таскали раствор, а пока ждали его, могли несколько минут вздремнуть, сидя на корточках возле стены. Все ходили чумазые – в побелке и цементе, благо спецодежда защищала. Вечером мы её обязательно вытряхивали, но к концу недели она стояла колом, и мы её просто ставили в сторонке. В один единственный выходной – воскресенье – стирали её, а потом картина повторялась.
Помню, когда мы только начинали работать – накидывать раствор на стены, то он совершенно не хотел держаться и падал. Строители над нами смеялись, было стыдно. Но к концу нашего двухмесячного пребывания мы стали делать это мастерски. Более того, весь фронт работ выполнили досрочно, и нам доверили штукатурить здание суда.
Там, в стройотряде, у нас была агитбригада, мы захватили с собой костюмы и на День строителя решили устроить праздничное мероприятие, пригласив профессионалов – бригаду Данько, с которой работали и дружили. Позаботились о пикнике, сделали концерт, на котором исполнили частушки, где немного их «протащили», потому что они приходили на работу к 8:00 и сразу не спешили к ней приступать, а у нас-то в это время уже всё кипело.
Сколько удалось заработать? Если честно, точную сумму не помню. Рублей 100-200. Купила себе на них модное зимнее пальто с норковым воротником.
«Денег за труд не получал»
Андрей Яковлев, предприниматель:
– У нашего института – ВАГСа – был договор с оздоровительным комплексом Дагомыса. Группы студентов работали там по месяцу. В 2002 году условия были таковы, что денег за свой труд никто не получал, но всем предоставляли места для проживания и питание, которое полагалось персоналу.
Девчонки становились горничными, один парень трудился в прачечном комплексе, другие ребята помогали накрывать столы, а я и ещё три парня работали на так называемом вип-пляже. В наши обязанности входила расстановка по утрам шезлонгов и столиков, а вечером мы их собирали. В течение дня помогали справляться с заказами отдыхающих – передавали их на кухню, а затем приносили приготовленные блюда в кафе. Наша четвёрка работала с 8:00 до 17:00 два дня через два.
Познакомились и с другими ребятами, которые работали аниматорами. По вечерам они проводили на пляже дискотеки, где нам присутствовать никто не мешал. Однажды они устроили аукцион мужчин на сопровождение гостей. Взяли трёх парней, включая меня, переодели и «продали» за символические деньги. Меня купили девушки, с которыми мы немного пообщались и потанцевали, а потом разошлись.
За те выходные, которые мне выпадали, я объехал практически всё Черноморское побережье – брал экскурсии, побывал на водопадах и в пещерах, познакомился с рафтингом, съездил в Абхазию, Адыгею. На эти путешествия я часть денег заработал сам, а часть дали родители.
Мне всё понравилось. Но человек пять из группы уехали раньше положенного срока, поэтому на следующий год договор с нашим институтом не продлили.
«Собирали помидоры и арбузы»
Елена Яременко, ведущий специалист Фонда ОМС:
– Я училась в Московском экономико-статистическом институте, и после второго курса мы с девчонками решили узнать, что такое студенческий стройотряд. В 1973 году нас торжественно провожали на Казанский вокзал, дали куртки с соответствующими нашивками (она у меня где-то на даче до сих пор лежит). Было человек 200, и всех нас направили в Харабали Астраханской области – сначала на сбор помидоров, а затем на арбузы.
По приезде каждому вручили по пологу и ватному одеялу. Мы недоумевали – зачем это, а когда в августе начались прохладные ночи, они нас спасали.
Ещё нам дали несколько барашков для того, чтобы мы были с мясом, и приехавший с нами мальчик из Азии их забивал и разделывал. К счастью, происходило всё это не на наших глазах. А ещё мы часто ели рыбу. Вокруг полей были прорыты арыки, в которые по трубе из реки запускалась вода. Мы подходили к этой трубе с пакетами, и, когда вода начинала течь, подставляли их, и они наполнялись рыбой.
Трудовые будни начинались в 7:00, до 12:00 мы работали, потом ехали в свои бараки, чтобы пообедать и поспать, ведь была сильная жара. А с 17:00 до 20:00 снова пахали на полях.
Зачастую мы пренебрегали дневным отдыхом и шли кататься на лошадях и мотоциклах. Местные ребята к нам, заезжим студентам из столицы, относились очень трепетно, боялись даже прикоснуться, подкармливали нас свежей молочной продукцией и были рады научить нас управлять техникой и лошадьми.
В день каждому нужно было собрать по 20-30 ящиков помидоров и рассортировать их. Самым классным было собирать арбузы. Лучшие из них мы невзначай роняли, а потом доставали из носков или плавок свои ложки и дружно начинали есть ими сочную розовую мякоть. Другого места для столовых приборов не было, ведь нашей полевой формой одежды тогда были купальники, туфли и носки. А в туалет в «чистом поле» мы договорились ходить так: когда кому-то приспичит – противоположный пол просто закрывает глаза.
В этот год началась эпидемия холеры. Таблетки выдавали горстями, но наша бригада их не ела. Командир отряда сказала, что у неё есть гранатовые корочки, и если у кого-то начнётся расстройство, то будем заваривать их и пить отвар. На удивление в нашей бригаде никто не заболел. А из других – немало ребят отвезли в больницу.
А когда нас отправили на огурцы, я поспорила с кем-то из москвичей на три литра вина, что съем перезревший огурец. Конечно, выиграла, и потом мы всей бригадой отмечали победу.
Приключения случались на каждом шагу, и финальный аккорд тоже запомнился. Когда мы садились на поезд, оказалось, что все наши заработанные деньги потерял комиссар. Он забыл их в машине, которая везла нас на вокзал. К счастью, всё закончилось благополучно, и портфель с кругленькой суммой нам вернули. Это было по 150 рублей на человека, и для студентов такая цифра казалась большой.
Фото предоставлены спикерами материала
