В День защитника Отечества хотелось бы не только поздравить всех причастных к этому празднику, но и вспомнить о людях, из судеб которых и соткана славная боевая история наших вооружённых сил. К нам в редакцию попали воспоминания уроженца села Солодники Сталинградской области, участника битвы под Сталинградом полковника КГБ в отставке Александра Говорова. В них ветеран (ныне уже покойный, в прошлом году ему исполнилось бы 95 лет – прим. ред.), рассказал о некоторых малоизвестных эпизодах сражения на Волге. Сегодня мы публикуем отрывки из его мемуаров, посвящённые той страшной войне.
Пробили брюки, но ноги не задели
– До зимы 1943-го я находился в войсках, сражавшихся с группировкой под командованием Паулюса, – вспоминал Александр Афанасьевич. – Случалось участвовать в боях на передовой, за один из них получил медаль «За отвагу». Это произошло в декабре 1942 года. Наш батальон тогда срочно перебросили на запад от города – отбивать атаки неприятельских механизированных корпусов, пытавшихся прорваться к окруженной в Сталинграде 6-й армии.
На место мы прибыли ночью. Мороз, степные места, снег выше пояса… Поскольку средств для борьбы с танками у нас, понтонеров, не было, батальон поставили на менее танкоопасный участок. Наши взводы заняли позиции вдоль склона оврага и получили задачу уничтожать гитлеровских автоматчиков, поддерживающих наступление танков… Попытки вырыть хотя бы мелкие окопы, подрывая землю толовыми шашками, не удались: замерзший грунт не поддавался.
Во время вражеской атаки колонны их танков с десантом на броне проходили буквально в сотне метров от нас. Эти свои части неприятель перебросил под Сталинград откуда-то из Западной Европы, поэтому – я хорошо это запомнил – немецкие машины не были покрашены в маскировочный белый цвет, автоматчики также одеты в темную форму, и их очень хорошо видно на снегу. Эпизоды самого боя в памяти не отложились. Помню только, что очередь за очередью стрелял по фрицам из своего ППД, в ответ с той стороны тоже летели пули… А уже наутро, когда сражение закончилось, обнаружил, что брюки мои выше колен прострелены. Но повезло – ноги не задели.
Наведённый мост пришлось взорвать
В августе 1942-го наши инженерно-саперные части по заданию командования занимались наведением свайно-понтонного моста через Волгу в районе северной части Сталинграда. Задача непростая: ведь ширина реки с островами здесь от берега до берега – чуть ли не 5 километров! 23 августа начальник инженерных войск фронта явился к командующему Сталинградским фронтом А. И. Еременко с докладом: «Переправа готова!» И в это время генерал-полковнику сообщают: вражеские танки прорвали оборону севернее города и вышли к берегу. «Немецкие танкисты уже купаются в Волге!». Командующий распорядился проверить полученную информацию о немецком прорыве. Увы, она подтвердилась. И тогда Еременко отдал своему «главному инженеру» приказ: взорвать ту часть моста, которая примыкает к сталинградскому берегу.
Начальник инженерных войск фронта был в недоумении: ведь переправа только-только построена, даже еще не начала работать, и вдруг нужно ее уничтожить!.. Однако командующий фронтом прекрасно осознавал необходимость столь жесткого решения. Ведь прорвавшиеся немцы могут захватить мост, и это очень облегчит им форсирование Волги! А кроме того, наличие такой удобной переправы на левый берег способно спровоцировать вспышку панических настроений среди обороняющих подступы к городу красноармейцев: кто-то из них может кинуться по мосту в тыл.
Чтобы обеспечить четкое выполнение своего приказа, Еременко связался с Селивановским и велел ему немедленно отправить к мосту роту чекистов из особого отдела фронта: «Никто из наших, а тем более немцев и шагу по мосту не должен ступить!» Посланные особисты взорвали несколько ближних к правому берегу понтонов, а остальные саперам удалось подтянуть к дальней от города, левобережной стороне.
Гибель «Иосифа Сталина»
27 августа вверх по реке были отправлены три больших пассажирских теплохода – «Парижская Коммуна», «Михаил Калинин» и «Иосиф Сталин». На них вывозили сотни раненых солдат и эвакуируемых мирных жителей. Первые два судна сумели проскочить через участок фарватера, обстреливаемый вышедшими к реке гитлеровцами: немецких артиллеристов удалось застать врасплох, они явно не ожидали от русских подобной «наглости».
А вот «Иосифа Сталина» ожидала печальная участь. Огромный теплоход чуть задержался с погрузкой людей и отстал от своих попутчиков. К моменту, когда судно достигло опасного участка, гитлеровцы уже опомнились и накрыли фарватер шквалом снарядов. От их разрывов корабль получил серьезные повреждения, погиб его капитан И. С. Рачков.
Дальше ситуация только ухудшалась. Было получено несколько подводных пробоин, в верхних надстройках начался пожар, и наконец, снаряд взорвался в машинном отделении, выведя из строя двигатели. Экипаж гибнущего теплохода сумел направить его к песчаной косе одного из островов, расположенных ближе к занятому немцами берегу реки. Здесь «Сталин» сел на мель, а его корпус стал прикрытием для спасавшихся пассажиров и команды.
Ночью под покровом темноты наши предприняли попытку их эвакуировать. К острову отправили несколько лодок под командой заместителя УНКВД по Сталинградской области майора Петракова. Из-за близости неприятеля важно было провести спасательную операцию в полной тишине. Однако произошло непредвиденное. Один из малышей, когда в темноте его неловко подхватили, чтобы передать на лодку, вдруг вскрикнул: «Мама, больно!» Этот возглас далеко разнесся по воде, и встревоженные немцы сразу начали обстреливать остров. К счастью, на тот момент уже почти всех людей успели оттуда вывезти, так что новых жертв удалось избежать. Однако общее количество погибших на «Иосифе Сталине» оказалось большим: из 1200 бывших на борту уцелели лишь около 200 человек.
Причина штурма – мины
– Зимой 1943 года окруженные войска Паулюса находились в тяжелейшем состоянии, – рассказывал в своих мемуарах Александр Говоров. – Среди немцев гуляла эпидемия тифа, выкашивая ежедневно сотни солдат и офицеров. Многие тогда предлагали: давайте не будем атаковать окруженную немецкую группировку, фрицы сами сдохнут от эпидемий и морозов, а Красная армия избежит лишних потерь. И все-таки командование решило предпринять штурм силами войск Донского фронта под командованием К. К. Рокоссовского. Был ли в этом какой-то смысл, кроме чисто пропагандистского? Ответ удалось получить от Алексея Семеновича Чуянова – 1-го секретаря Сталинградского обкома партии и члена Военного совета Сталинградского фронта, – с которым я позднее встречался и разговаривал.
Оказывается, одна из важнейших причин спешки с окончательной ликвидацией «котла» – мины. Руины города и огромные территории вокруг него, где шли бои, были буквально нашпигованы минами и другими взрывоопасными предметами. А ведь после освобождения этой земли от оккупантов сюда должны вернуться мирные жители, здесь начнется восстановление разоренного городского и сельского хозяйства. Значит, нужно провести тщательное разминирование, иначе не избежать больших людских потерь в этих, оказавшихся уже в глубоком нашем тылу, местах.
Но, если не предпринимать штурма, сталинградская операция вполне могла бы затянуться до наступления весенних дней, и тогда выросшая молодая трава надежно скрыла бы все следы мин, делая эти замаскированные боеприпасы гораздо более опасными. Так что те «лишние» солдатские жизни, которыми пришлось заплатить за последний решительный натиск на окруженную группировку Паулюса, помогли избежать куда больших жертв среди мирного населения, инженерных частей…
Впрочем, даже после столь необходимой февральской победы обеспечить эффективное, без серьезных жертв разминирование территорий под Сталинградом оказалось очень непростым делом. Незадолго до капитуляции Паулюс приказал своим командирам инженерных частей уничтожить все схемы созданных ими минных полей: он хотел заставить советских саперов действовать наугад, надеялся добиться больших потерь с русской стороны в этой минной войне.
Однако наше командование нашло возможность хотя бы отчасти нейтрализовать коварство фашистов. Среди попавших в плен немецких саперов провели агитационную работу, предлагая им сотрудничать. Согласившихся помыли, одели, хорошо накормили… В итоге удалось сформировать из немцев-добровольцев подразделение разминирования, которое помогало в работах по очистке территории. Особенно активно наши пытались «достучаться до сознания» плененных офицеров из инженерных частей. Многие из этих специалистов согласились помочь и начали по памяти восстанавливать схемы минных полей, которые их подчиненные поставили во время боев. Таким образом, удалось довольно успешно справляться с немецкими «сюрпризами», спрятанными в сталинградской земле. За короткое время здесь было обезврежено около 1,5 миллиона взрывоопасных предметов.
Это лишь малая часть мемуаров ветерана Великой Отечественной войны Александра Афанасьевича Говорова. В наследии нашего земляка осталась ещё масса эпизодов, достойных публикации, и в ближайшее время мы постараемся познакомить с ними наших читателей.
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
