Первостроители рассказали, как строили Волжскую ГЭС

«Стройка государственной важности» — писали о Волжской ГЭС газеты в середине прошлого века. Сегодня о том, как всё начиналось, рассказывают рядовые строители. И знаменательно, что труд каждого из них тоже был делом государственной важности – каждый из них внёс свой, поистине бесценный, вклад в общее дело строительства.

Зинаида Серебрякова: «Хрущёв был лысый, грузный и махал строителям шляпой»

«Приехала я на стройку семнадцатилетней девчонкой в августе 1954 года – вербовщик обещал хорошую работу. Я и записалась. Помню, что привезли нас в палаточный городок, а там стояли несколько столов, и к каждому – длинная очередь. Кадровики спрашивали у прибывших, какой специальностью владеют. Дошла очередь до меня, ответила я, что сирота, профессии нет никакой. Кадровик говорит: «Поезжай домой, слишком уж ты юная». Вступился вербовщик, солидный дядечка Василий Васильев: «Куда ехать? Родни нет, образования – семь классов и коридор, пропадёт! Помогите девочке!»

Направили меня разнорабочей в управление железнодорожного транспорта. Да, не удивляйтесь, в котловане были проложены рельсы, по ним мотовозы возили бетон. Там, где сейчас стоматология, располагался стройдвор, рядом – остановка поезда. Каждый день состав возил рабочих в котлован на смену и обратно.

… По утрам на смену меня будил гудок завода ЦРМЗ – до того зычный, что волей-неволей вскакивала и начинала собираться. Работа тяжёлая: вручную, кувалдами, с товарищами по бригаде мы забивали костыли –гвозди, которыми рельсы крепятся к шпалам.  

К счастью, бригадир договорился, чтобы меня перевели переездным сторожем. Переезд находился у бетонного завода, неподалёку – шлагбаум, который следовало поднимать и опускать, когда приближался поезд. Мастер Романенко строго-настрого предупредил: «Жень и ночь идёт большой поток машин, будь внимательна. Если авария – посадят в тюрьму и на возраст не посмотрят». Я привыкла ответственно относиться к работе, в мои смены аварий на переезде не было.

Жила я в землянке в пятом посёлке. Длинные такие помещения, на несколько человне. Однажды в соседней землянке завалились стойки, подпиравшие потолок, четверо строителей получили травмы. В тот же вечер приехали бортовые машины, жителей посёлка с вещами перевезли в общежитие, которое располагалось в здании нынешнего старого гастронома. В нём ещё шли работы, выделили нам не комнату – бетонную коробку без дверей с незастеклёнными окнами. Но люди и тому были рады.

Тут же, у гастронома, на пятачке, где сейчас продают мороженое, по субботам устраивали танцы под радиолу. Но у меня была такая тяжёлая работа, что выбиралась на танцы редко. Зато концерты старалась не пропускать: их проводили у здания администрации, сценой служил бортовой грузовик. Слушала выступления Лемешева, Владимира Трошина…

А в день торжественного открытия ГЭС нашу бригаду – я туда вернулась – командировали приветствовать правительственный кортеж. Строители, жители города, школьники выстроились вдоль дороги, кричали «ура». Никита Сергеевич ехал в открытой чёрной машине. Запомнила, что был он лысый, грузный. Шляпу сжимал в руке, иногда энергично маша ею строителям. Когда машина проехала, люди двинулись на стадион, но все места, даже в проходах, были заняты. Мы с подружками сели прямо на землю, так и смотрели концерт.

Первую свою награду, памятный знак, я получила в 1961 году из рук начальника строительства ГЭС Александра Александров. Потом было много наград, а эта – самая дорогая».

Валентина Тюнина: «Времени хватало только на работу»

«По специальности я маляр-штукатур, на строительство ГЭС попала в 1956 году. До сентября 1961 года наша бригада красила, шпаклевала, белила все поверхности на гидростанции. Красили опоры, шпаклевали колонны в вентильном зале, занимались отделкой кабинетов. А больше всего запомнилось, как мы с Шурой Чентяевой красили буквы «имени XXII съезда КПСС» на фасаде гидростанции. Пришлось устанавливать леса, чтобы дотянуться до надписи.

Работа у строителей ГЭС всегда была на первом месте, мы с мужем только и говорили о сроках пуска и ответственных заданиях. На семью времени почти не оставалось. В три года сыну выделили место в садике, и я по утрам поднимала его, полусонного, вела за руку в группу, потом бежала на работу. Забирал ребёнка муж. Очень помог его отец, взявший на себя заботы о внуке: учил с ним стихи, читал сказки, готовил к школе. У меня, конечно, сердце разрывалось: прихожу домой – ребёнок спит, ни поговорить, ни приласкать. Успокаивала себя: построим ГЭС – и будет больше свободного времени.

…За ударный труд на стройке я была удостоена звания лауреата Государственной премии СССР, награждена медалью «За трудовую доблесть». Но главная награда для меня – знать, что и в этой большой стройке есть частица моего труда».

Валентин Дроздецкий: «А у меня из имущества – флотские брюки да тельняшка»

Приехал я в Волжский после окончания школы мастеров-строителей из Калининской области. Моя бригада дома возводила в квартале «А» и на улице Чайковского, в том числе здание магазина «Детский мир», где сейчас музей. Из Волжского и в армию ушёл. Отслужив, вернулся на стройку, а мне говорят: «Вакансий нет, подожди месяца два-три». «Не могу ждать, у меня из имущества только флотские брюки и тельняшка. Что делать?» Выручили ребята из Гидромонтажа: уговорили коменданта общежития выделить мне койку, посоветовали  устроиться на ГЭС – там работы много. Взяли меня слесарем, наша бригада под руководством бригадира Ильи Данилова занималась монтажом металлоконструкций. Всё просто: сверлишь дрелью отверстие в нужном месте, обрабатываешь его райбером. Затем подхватываешь раскалённую докрасна металлическую заклёпку и накрепко вбиваешь отбойным молотком.

…В памяти, как яркие вспышки, остались моменты строительства.

5 сентября 1961 года, закладка первого бетона. Какой-то фотокор уговорил водителя первой машины с бетоном красиво развернуть грузовик и выскочить из кабины: «Снимок будет отличный!». Тот так и сделал, но от резкого движения бетон выплеснулся из кузова, шофёра завалило насмерть.

Помню, как уходили из котлована шагающие экскаваторы – их перегоняли на строительство судоходного канала. Люди сбежались со всей стройки, чтобы посмотреть, как движутся эти громадины, опираясь на лыжи, и от огромного давления по земле курится дымок – это горела трава.

Обедал я в столовой, находившейся там, где сейчас здание управления ГЭС. Пяти рублей хватало и на еду, и на пачку «Беломора» — он стоил два рубля 20 копеек. Кормили рабочих хорошо. Улыбчивые поварихи варили супы и борщи, баловали нас салатами и горячим. Усталость как рукой снимало.

Энтузиазм на стройке был огромный. Бригады соревновались, брали повышенные обязательства. А когда ГЭС открывали, радость была такая, словно снова космонавта в полёт отправляли. Огромный людской труд вложен в это грандиозное сооружение».

Фаина Лабазнова: «Возьмите меня  в гидротехники!»

«Родом я из Краснослободска. В 1951 году закончила семилетку с похвальным листом – и вдруг узнала, что в Сталинграде открывается гидротехникум. А все газеты пестрят заголовками о «стройке государственной важности», и попасть туда – моя заветная мечта. Так что я хватаю документы и тороплюсь в техникум: «Зачислите меня, пожалуйста, на отделение гидротехники!» А в ответ – ушат холодной воды: «Девочка, это отделение для мальчиков. На плановика учиться пойдёшь?» Я в слёзы, но всё же, подумав, решила поступать на плановое отделение. Все три года училась на «отлично», даже стипендию повышенную получала — она была больше, чем зарплата у мамы.

..Мой красный диплом дал мне право не ждать распределения, самой выбирать место работы. На ГЭС, только на ГЭС! А в отделе кадров СГС на меня накричали: «Что за явление? Какая ГЭС? Завтра же поедешь в тайгу с передвижным стройотрядом!» «Да что же это такое! – кричу в ответ. – Я техникум закончила с красным дипломом, на будущий год в институт поступать буду. Я три года мечтала строить ГЭС! А вы…» Кадровик смягчился: «Раз мечтала, примем. Но в плановом отделе вакансий нет. В геотехлабораторию пойдёшь, в сектор исследования сооружений?» Ещё бы!

Лаборатория находилась на нынешней улице Чайковского. В мои обязанности входило следить за уровнем воды в котловане. Каждый день я делала замеры воды в пьезометрах и по телефону передавала их в отдел.

Позже я уже сама записывала данные, которые передавали другие учётчицы. А потом шла в кабинет главного инженера стройки Медведева и отмечала все цифры на огромной карте. Степан Романович в кабинете не сидел, ездил по объектам, но несколько раз мы всё же пересеклись. Помню, как преображала его лицо улыбка: «Ну, доченька, как сегодня наша водичка себя ведёт?»

Конечно, в кабинете я усидеть не могла, каждый день бегала в котлован, смотрела на работу учётчиц. Мне казалось, именно там настоящая жизнь,а я причастна к большому важному делу. И с соседками по комнате в общежитии, где я прожила пять лет, мы только и говорили о стройке, обменивались новостями.

После работы мы шли сажать деревья или убирать строительный мусор. Это мы, комсомольцы, строили здание центральной котельной на нынешней улице Карбышева, и я с подругами таскала железную арматуру.

А по субботам я бегала на танцы во дворец культуры. К вечеру общежитие пустело, все – и молодёжь, и люди  в возрасте – отплясывали под ритмы духового оркестра.

Позже меня перевели в плановый отдел управления промышленно-дорожного строительства. Бригады управления занимались бетонированием дна судоходного канала, и я часто ходила смотреть, как движутся работы. Мне всё было интересно!

40 лет моей жизни связано со «Сталинградгидростроем», в 1991 году я отсюда ушла на пенсию. И всё вспоминаю, как с табелем в руках бежала в техникум: «Возьмите меня в гидротехники! Хочу на стройку!»

Заглавное фото — автор Станислав Степанов. Предоставлено пресс-службой ПАО «Русгидро — Волжская ГЭС».

Также использованы фото из личных архивов первостроителей.

Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru

Новости СМИ2