За ее спиной остались закрытые границы, убитые соседи, и Родина, которую она продолжает любить до сих пор. Ее не согнула тяжесть навалившегося. Она сумела выстоять, прокормить семью и помочь почти сотне вынужденных переселенцев, оказавшихся один на один в родной, но совсем незнакомой стране. Теперь она защищает права женщин, детей и хочет объединить всех русских по духу, вне зависимости от национальности.
Черный январь
Всю ночь за окном грохотали танки и гудели самолеты. А утром к ним добавился монотонный гул людских голосов и радио-призыв оставаться дома и не выходить без надобности на улицу. 20 января 90-го врезался в память наводнившими улицы Баку военными. Она пыталась не пустить мужа на улицу, но тот уже пообещал другу отвезти его гостей в аэропорт. И отвез. Только там сказали, что ничего не работает, и никто никуда не летит. По дороге назад за ним увязались военные, а после остановки у дома в боковое стекло постучал ствол автомата, намекая на то, что нужно вернуться в квартиру, где безопасно. Ввели комендантский час. Настали, действительно, черные времена.
Любовь
Она родилась в Баку в 1953-м. Ее прадед был донским казаком, прабабушка – осетинкой, а родители – уроженцы русских сел под Баку: Маразы (Гобустанский район) и Хильмилли (Шемахинский район). Она была четвертой в многодетной семье после старшей сестры и двух братьев, но не последней. Был еще младший брат, умерший в 92-м году от рака. Родители подарили ей очень красивое имя – Любовь. Наверное, потому что очень друг друга любили. И она это знала.
Талисман Нефтчи
Ее отец, Михаил, умер рано, в 53 года. Любе тогда 14 было, а младшему – 11. Матери, всю жизнь занимавшейся воспитанием детей, тогда пришлось туго. Она устроилась сторожем на спортивную базу футбольной команды «Нефтчи». Лучшей азербайджанской команды. И как-то так сложилось, что ребята прикипели к ней и стали считать своим талисманом. Всякий раз перед ответственной игрой Мария Васильевна их провожала, благословляла и сбрызгивала вслед водичкой. И им везло. Даже если дежурство было не ее, ее привозили для этого ритуала.
Когда в 1987 году ее мамы не стало, команда «Нефтчи» в полном составе приехала на кладбище. Ребята сами закапывали могилку. А когда уезжали, Люба смотрела вслед фирменному автобусу и думала: «Ваш талисман ушёл…тяжело вам будет». Ее слова тогда оказались пророческими: в 1988 году «Нефтчи» быстро спустилась вниз в турнирной таблице и три последующих года играла не в высшей, а уже в первой лиге.
Последняя капля
После развала СССР и на фоне Карабахского конфликта Любина семья еще какое-то время держалась. Хотя межнациональная рознь уже давала о себе знать.
— Страх был жуткий, — вспоминает Любовь Михайловна Спутанова, — Телевидение тогда не работало, а по радио первые лица республики повторяли, что никогда этого русским не простят. Все на нас ополчились. К постоянным азербайджано-армянским стычкам добавились погромы, грабежи, убийства. Погибли соседи и на нашей лестничной площадке…
Она говорит почти спокойно, тихо и без слез. Ее настроение выдает лишь скопившаяся в глазах влага, которой она не даёт пролиться усилием воли, и которая делает ее чайные глаза еще более выразительными.
-Последней каплей стали проблемы с продуктами, — совсем тихо говорит Любовь Михайловна. – Я отправила своих мальчишек 10 и 11 лет за хлебом, а они вернулись побитые, в разорванных куртках. Хлеба им так и не продали…
А потом умер Любин свёкр. Дед прошёл всю войну и дошел до Берлина. Подтверждение этому есть на сайте «Память народа». 9 мая он отметил День Победы, а 10 мая его не стало. Похоронили его не на центральном кладбище, а на небольшом, рядышком с микрорайоном.
-Уже после нашего отъезда, моя старшая сестра Катя, оставшаяся там, решила навестить его могилку, — почти шепотом и отвернувшись к окну продолжает моя собеседница, — но она ее не нашла… Большую часть русских захоронений просто снесли, сравняв с землей… Чудом уцелела могила родителей. Тогда они со старшим братом практически бегом выкопали косточки мамы и папы и отвезли их на русское кладбище в пригород. Иначе потеряли бы и их…
Бег и страх
Уезжали они очень тяжело. Крадучись. Границы уже были закрыты. Бежать помогли друзья. На одной машине с вещами и младшим сыном ехал муж, на другой ехала сама Люба со старшим сыном и 77-летней свекровью.
-Страшно было до одури, — Любовь Михайловна не поворачивается в мою сторону, она смотрит прямо, в одну точку. – Особенно ночью… Горы, по дорогам разрозненные группы бандитов, автобусы останавливали, людей убивали… Нас несколько раз тормозила милиция. Спрашивала, куда едем, зачем. Но отнеслись с пониманием, предупредили, чтобы ехали очень осторожно. Разрешили переночевать на одной из стоянок. Потом на автобусе до Минвод. Снова страшно… Какие-то казачьи разъезды нас останавливали, документы проверяли. А с Минвод мы уже на поезде до Ростова добрались. И страх как-то отступил…
Четыре иждивенца
Дальше они бежать не стали. Остановились в Матвеево-Курганском районе Ростовской области, в селе Политотдельском. Любин муж, Виталий, убедил семью купить здесь маленький домик. Что и сделали. Вот только до хозяйства руки ни у него, ни у нее так и не дошли. Дело в том, что на фоне произошедшего у Виталия случился инфаркт, и он слег, а Люба осталась одна в родной, но чужой стране с больным мужем, двумя детьми и старенькой свекровью на руках. И без единой знакомой души…
Комитет взаимопомощи
Старшая сестра тогда посоветовала Любе ехать в Волжский. Мол, нормально там. Таких как она, беглых, много. Так Люба оказалась на острове Зеленом. В сентябре 1995 года. Она встала на учет как вынужденный переселенец, оформила мужу I группу инвалидности и устроилась на работу дворником.
А куда? Высшего образования у нее не было. Оба института: педагогический и социологии она не окончила. Были только экономические курсы, который помогли ей в Баку найти работу бухгалтером.
Чуть позже, Любиной семье, как вынужденным переселенцам, дали на Зеленом «двушку». В тех самых домах с удобствами на улице… Позже, к великой Любиной радости, по программе переселения из аварийного и ветхого жилья, она трансформировалась в квартиру в новостройке (14 м/р).
Дворником Люба продержалась чуть больше года. Потом пекла будочки и беляши для водителей 114-х маршруток. Потом повезло устроиться бухгалтером в аптеку. А параллельно, в том же 96-м, вместе с группой таких как она, Люба создала общественную организацию «Комитет взаимопомощи вынужденным переселенцам», которая по субботам с 11:00 до 14:00 вела прием на пр. Ленина, 80 и помогала русским переселенцам из Таджикистана, Азербайджана, Узбекистана и др. В журнале учета Комитета свыше 40 семей, которым удалось помочь с поиском и оформлением жилья, получением документов, вещами, едой… Да, собственно, всем…
40 семей, 93 человека… таких же как Люба, сбежавших из ада…
-Со многими, кому помогли, подружились, — уже с улыбкой вспоминает Любовь Михайловна, — Помню с Гулей Мирзалиевой в Душанбе сало на продажу возили. Нас тогда еще в Туркменистане пограничники с поезда сняли за то, что мы им сало не отдали… Помню Наташу Демченко, бежавшую с семьей из Таджикистана, ныне покойную Ольгу Шилкину… Помню как пристраивали в общежития. Некоторые и до сих пор там живут. На Карбышева, 56, на Горького. Галина Серикова, например. Педагог…
Ад больше не возвращается
В 1999 году она похоронила мужа.
Как будто надломилась еще одна, на этот раз последняя косточка. Депрессии не было. Было много работы и Комитет.
-В 99-м мы отстояли целый отдел миграции управления соцзащиты населения, — продолжает Любовь Михайловна. – Глава города Анатолий Ширяев тогда издал решение о его полном сокращении. Но в городе тогда было 4 200 переселенцев, мы собрали подписи и обратились к губернатору Николаю Максюте. И он помог.
Правда, к 2000-му переселения практически прекратились, и за помощью уже не обращались.
Но тот, кто умеет и хочет помогать, всегда найдет кому.
И Люба нашла себя в общественной работе, возглавив волжское отделение ВРОО «Всероссийский женский союз «Надежда России», созданный ещё Алевтиной Апариной. Теперь она защищает права женщин и детей, помогает раскрыться талантам, борется с дискриминацией по половому признаку.
А еще она с удовольствием включилась в организацию «Русский лад», которая объединяет русских по духу людей, вне зависимости от их национальности. Здесь и мастера-умельцы, и вокалисты, и сказители, и даже публицисты. К слову, именно «Русский лад» добился появления в календаре Дня русского языка (6 июня, День рождения А. С. Пушкина).
***
Ад к ней больше не возвращается. Она оставила его за спиной, как и Родину. Но она нашла новую Родину здесь, в России. Она сдюжила. Пробилась. Смогла.
Есть такое выражение: «Врет, как очевидец». Увы, многим русским из Баку это присуще.