Сегодняшние российско-польские отношения сложно назвать нормальными. Компания по сносу памятникам советским воинам, погибшим при освобождении Польши в 1944-1945 гг. в годы Второй мировой войны, в их погибло порядка 600 тысяч, не выдерживает какой-либо исторической оценки. При этом аргументация польской стороны неубедительна и предвзята.
Польские историки при этом пытаются доказать агрессивность России, забывая при этом, что наши солдаты полегли на поле боя за освобождение Польши. Очень важным аргументом в этом споре являются события советско-польской войны 1920 года.
При этом многие граждане Российской Федерации плохо разбираются в тех исторических событиях и мне, как историку, ветерану боевых действий и МВД России, хотелось бы внести свой вклад в историческое просвещение этих вопросов. Так что же мы знаем о советско-польской войне 1920 года?
18 марта 1921 года был заключён Рижский договор, который до сих пор вызывает резко негативную реакцию у российских ура-патриотов. По их мнению, полякам было отдано слишком много «исконно русских земель». Что показательно, условия заключения мира вызывали и вызывают недовольство у многих и в Польше. Среди них — небезызвестный бывший капитан Генерального Штаба российской императорской армии, командующий подчиняющейся польскому правительству в Лондоне одной из польских армий генерал Владислав Андерс. Эта армия, напомню, сражалась на территории Северной Африки и Италии против немецко-фашистских войск в 1943-1945 годах.
Но большинство авторитетных историков признают, что обе стороны условиями мира могли быть довольны: Польша обрела выгодную границу на востоке и представление о себе как о защитнице Европы от большевизма, а советская Москва – как государство, сорвавшее планы воссоздания польской империи и доказавшее, что Красная Армия может успешно бить не только белогвардейцев, но а армию, созданную по «евростандартам». Заодно Москва получила политический труп петлюровщины: военные подразделения армии Симона Петлюры – союзника поляков – были разгромлены, а он сам из претендента на роль национального лидера Украины превратился в ничто.
Для начала повествования о советско-польской войне 1920 года приведём некоторые исторические факты, опубликованные в федеральных печатных изданиях: статьях Николая Нада (Добрюхи) «Катынское возмездие» в газете «Комсомольская правда» от 22 января 2011 года, Георгия Зотова «Война с мертвыми» в № 19 от 11-17 мая 2011 года «Аргументов и фактов» , Елены Кременцовой «Польше и России деньги важнее пленных» в № 27 от 4 июля 2011 года «Экспресс-газеты» , ветерана Вооружённых сил СССР Л. Смирнова «Кому платить за покаяние?» в № 78 от 19 июля 2011 г. «Советской России».
10 декабря 1917 года декретом Совнаркома была признана независимость Польши.
Сегодняшние российские монархисты и ура-патриоты привычно пеняют Ленину за «разбазаривание» владений Российской империи. При этом они привычно забывают, что на тот момент вопрос о признании или непризнании Россией независимости Польши был теоретическим – в Варшаве уже скоро как три года сидел немецкий комендант.
Далее произошло малоизвестное сейчас событие, вошедшее в историю под названием «мятеж Довбор-Мусницкого». Ряд источников называют это событие «Первой советско-польской войной». Первый польский корпус легионеров, сформированный Временным правительством под командованием генерала русской службы Иосифа Довбор-Мусницкого 25 января 1918 года поднял мятеж.
В ночь на 13 февраля революционные части под командованием Вацетиса разбили поляков, после чего те отступили в направлении Бобруйска и Слуцка.
Но 18 февраля, воспользовавшись нарушением со стороны австро-германских войск условий перемирия, поляки заняли Минск. 21 февраля в город вошли немецкие части, а польский корпус, по соглашению с германским командованием, стал частью оккупационных войск.
Однако в ноябре 1918 года закончилась Первая мировая война и рухнула Германская империя.
В России был аннулирован Брестский мир, а в Варшаву прибыл выпущенный из немецкой крепости Юзеф Пилсудский, уже 15 ноября провозгласивший себя «верховным начальником государства».
На следующий день Пилсудский уведомил о создании независимого польского государства все страны. РСФСР к тому моменту уже почти год назад признало независимость Польши.
Уже в декабре советская сторона трижды безуспешно пыталось установить дипломатические отношения. Польша каждый раз отказывалась, ссылаясь на несвоевременность этого шага. Польша действительно была очень сильно занята: едва появившись на свет как независимое государство, она начала войну почти со всеми соседями.
Первой жертвой польской агрессии стала ЗУНР (Западно-Украинская Народная Республика) – земли бывших провинций Австро-Венгрии Галиции и Лодомерии. В ноябре 1918 года был захвачен Львов, а вскоре и вся Галиция. Следующей жертвой стали недавние союзники – немцы. 27 декабря 1918 года начались столкновения поляков с немцами в Познани и после упорных боёв 6 января местный немецкий гарнизон капитулировал.
Пытались бравые поляки поживиться и за счёт Чехословакии, но отобрать у неё Тешинскую область не удалось: агрессоры ушли ни с чем.
Позволю себе небольшое отступление по поводу способов ведения войны и отношения к военнопленным и мирным жителям, о чём подробнее будет написано ниже.
Никто не подвергает сомнению тот факт, что в сталинских концлагерях погибли десятки и сотни тысяч репрессированных граждан страны, с учётом осужденных уголовников. Но мало кто знает, что новым изобретением – концентрационным лагерем – одарила мир родина «парламентаризма» и одна из самых демократических стран мира Великобритания.
К весне 1901 года, когда заканчивалась англо-бурская война (1899-1901 годы) в Южной Африке англичане загнали за колючую проволоку свыше 200 тысяч мирных граждан бурской республики, в основном это были женщины и дети. Английские джентльмены сделали это не просто так, а для того, чтобы зная о страданиях своих родных и близких, буры прекратили сопротивление. Дожили до освобождения 50 % детей-заключённых в возрасте до 16 лет и 30% — в возрасте до 8 лет.
Первые концлагеря на территории России около Архангельска и Мурманска в 1918 году также создали британские агрессоры.
Замечу, что бывший террорист маршал Юзеф Пилсудский устроил концлагеря в 1919 году, а Предсовнаркома РСФСР коммунист Владимир Ленин – лишь двумя годами позже. И поначалу сидели в польских концлагерях не большевики и красноармейцы (они массово начали прибывать туда летом 1920 года), а бойцы Западноукраинской народной армии мирные жители Галичины. Что же касается военнопленных Красной армии, то поляки убили и замучили от 40 000 до 70 000 из них.
Но вернёмся к истории начала советско-польской войны 1920 года.
В декабре 1918 – январе 1919-го красные части заняли большую часть территории бывших западных губерний России, с которых ушли немецкие войска. 1 января 1919 года провозглашена Белорусская Советская Социалистическая Республика. В этот же день под предлогом защиты польского населения войска Пилсудского заняли столицу только что созданной независимой Литвы – город Вильно. Но уже 6 января польских агрессоров выбила из города Красная Армия, а вскоре город был объявлен столицей уже Литовской ССР.
С этого момента и можно начать отсчёт второго советско-польского вооружённого конфликта. Несмотря на это, 10 февраля 1919 года РСФСР вновь предложило Польше установить дипломатические отношения и подписать мир и вновь не получила ответа.
27 февраля в Вильно (Вильнюсе) провозглашено образование Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики.
Не снисходя до объяснений и ультиматумов, польские части двинулись на восток и заняли 19 апреля Вильно, затем Новогрудок и Барановичи. 8 августа 1919 года пал Минск.
РСФСР ничем существенным жертве агрессии помочь не могла: она отчаянно сражалась в это время с Юденичем, Колчаком и Деникины, что отбирало у неё все ресурсы.
Варшава, со своей стороны, строила расчёт и на то, что в результате войны Россия может развалиться и можно будет всё получить безо всяких усилий. Но к началу 1920 года иллюзии рассеялись: Россия не развалилась, а Красная Армия доказала, что может одолеть любого врага.
Тем не менее, Польша всерьёз начала готовиться к войне. Причин этого может быть несколько. Польские власти могли посчитать Красную Армию уже достаточно ослабленной. Или дело в том, что положение на других фронтах Польши были далеко не блестящи? Например, немцы, собравшись с силами, сорвали планы оккупации всей Силезии.
Ряд советских историков, так же как и некоторые польские политики 20-х годов считают, что руками поляков красную Москву пыталась задушить Антанта. В пользу этого говорит и то, что уже к весне 1920 года Польше было поставлено большое количество вооружений и боеприпасов: Англия поставила Пилсудскому авиационное оборудование, 58 тыс. винтовок и 58 млн. патронов к ним; Франция — 1494 орудия, 2800 пулемётов, 327,5 тыс. винтовок, 200 бронемашин, 10 млн. снарядов, 518 млн. патронов, 350 самолётов, 800 грузовых автомобилей, 4,5 тысячи военных повозок, а также Польше был предоставлен долгосрочный кредит в размере 1 миллиарда франков; США – кредит в размере 159,6 млн. долларов, 200 бронемашин, свыше 300 самолётов, 3 млн. комплектов обмундирования, 4 млн. пар военной обуви, большое количество средств связи и медикаментов.
Также в Польшу в первой половине 1919 года была переброшена сформированная в 1917-1918 годах из поляков во Франции 70-тысячная армия генерала Ю. Галлера. Благодаря такой помощи Антанты, удалось полностью подготовить к войне армию численностью 738 000 человек.
Итак, война без объявления войны началась.
У историков принято считать официальной датой начала войны 5 марта 1920 года, когда польская армия провела наступательную операцию в направлении Мозыря и Речицы.
Кто был виновником конфликта, хорошо видно из доклада американского представителя при миссии Антанты в Польше генерал-майора Джорджа Кернана на имя президента Вильсона от апреля 1919 года: «Хотя а Польше во всех сообщениях и разговорах постоянно идёт речь об агрессии большевиков, я не мог заметить ничего подобного. Напротив, я с удовлетворением отмечал, что даже незначительные стычки на восточных границах Польши свидетельствовали скорее об агрессивных действиях поляков…».
Польские историки свидетельствуют, что программа-минимум Варшавы состояла из захвата всех территорий по линии Днепра. Пилсудский рассуждал: «Замкнутая в пределах границ XVI века, отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных ископаемых Юга и Юго-Востока, Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы… Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор.». Программу-максимум польский диктатор озвучил так: «Моя мечта – дойти до Москвы и на Кремлёвской стене написать: «Говорить по-русски запрещается».
Напомним, что диктатор Польши смолоду трепетно относился к народникам-террористам, у которых многому научился. Он пропагандировал ведущую роль поляков в общероссийском революционном движении, поскольку считал Польшу в экономическом и культурном отношении более развитой, чем Россия в целом. В условиях начавшейся Русско-японской войны 1904-1905 годов Пилсудский вступил в контакт с японскими дипломатами, предлагая им помощь в разведывательной и террористической деятельности на территории Польши, занимался формированием подпольных вооруженных групп.
Прославился Пилсудский и как организатор террористических актов. В период после 1908 года он направил свои усилия на организацию полувоенных антироссийских формирований на территории австро-венгерской Галиции. В обмен на помощь Пилсудский обещал австро-венгерским властям поддержку польского населения в случае войны с Россией.
С началом Первой мировой войны в Кракове формируются польские легионы в составе австро-венгерской армии. Пилсудский становится одним из предводителей легионеров. В годы войны меняется политический облик Юзефа Пилсудского. Он окончательно отходит от всяких революционных идей, формируя в среде легионеров культ своей личности, сплачивая группу лично преданных ему офицеров-пилсудчиков.
И вот этот махровый ненавистник России стал во главе Польского государства.
19 марта 1920 года правительство Польши объявило предварительные условия соглашения с РСФСР. Поляки повели себя так, будто они стояли как минимум под Москвой и Петроградом. Условием подписания договора являлось проведение «свободных и демократических выборов» и «признание независимости всех государств, образовавшихся на территории бывшей Российской империи и в настоящее время фактически уже имеющих правительства; взять на себя обязательство не оказывать никакого влияния на их внутренний строй, оставляя за ними полную свободу». Это, между прочим, касалось и уже разгромленных Красной Армией Кубанской республики и «Области войска Донского».
Естественно, ультиматум был отвергнут Советским Правительством, на это он и был рассчитан.
Однако силы Западного фронта к отражению агрессии польских войск оказались не готовы.
6 марта польские войска начали наступление в Белоруссии, захватили Мозырь и Калинковичи, продвинулись вскоре до Гомеля и Березины.
На фронт прибыл один из самых толковых советских военачальников Михаил Тухачевский, бывший поручик царской армии, участник 1-й мировой войны, который в 1935 году получит звание маршала Советского Союза, в 1937 году будет арестован, обвинен в том, что возглавлял «военно-фашистский заговор», сотрудничал с Германией, якобы готовя поражение СССР в войне и 12 июня 1937 года вместе с другими обвиняемыми будет расстрелян.
С прибытием на фронт Михаила Тухачевского, войну удалось перевести в позиционную стадию, задержав идущих на Смоленск и Москву поляков.
25 апреля польские войска, имея троекратное численное преимущество, при поддержке остатков армии Петлюры, перешли в наступление по всему фронту, выбив за Днепр силы 12-й армии Сергея Меженина. 7 мая поляки взяли Киев и овладели плацдармом на восточном берегу Днепра.
В оккупированных областях творились зверские расправы не только над красноармейцами, евреями и коммунистами, но и над мирными жителями.
Юзеф Бек, в 30-е годы министр иностранных дел Польши, участник тех событий вспоминает: «В деревнях мы убивали всех поголовно и всё сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом».
А вот гордится представитель польской оккупационной администрации граф Коссаковский: «Бывший начальник штаба генерала Листовского, когда при нём рассказывали, как мозжили головы и выламывали конечности, нехотя отвечал: «Пустяки! Я видел такой опыт: кому-то в распоротый живот зашили живого кота и бились об заклад, кто первый подохнет, человек или кот». Гитлеру было у кого учиться!
Некоторые представители белого движения готовы были вступить в союз с этими мучителями мирного населения, лишь бы одолеть большевиков. Среди них – кадет Василий Маклаков, соглашающийся отдать полякам Беларусь и Литву и известный террорист (террорист террориста всегда поймёт!), эсер Борис Савинков, который озвучил: «Хоть с чёртом, но против большевиков». Подобно Власову в будущем, он сформировал под эгидой Войска Польского отряды из эмигрантов общей численностью до нескольких тысяч человек под непосредственным командованием бывших генералов Пермыкина и Булак-Булаковича.
Но в массах населения вторжение поляков воспринималось как акт агрессии исконного, со времён Богдана Хмельницкого и Смуты, жестокого и коварного врага. Многие представители свергнутых классов активно желали победы Красной Армии, ведь дореволюционное общество выросло на культе Минина и Пожарского и произведениях вроде оперы «Жизнь за царя». Многие офицеры вступали в Красную Армию, например, немалое количество галицких сечевых стрельцов и даже петлюровцев. Один из них, сотник корпуса «червонных казаков» Сергей Байло, ставший кавалером ордена Красного знамени, героически погиб на Львовском направлении.
Насмотревшись на зверства поляков, по отношению к Советской России благожелательный нейтралитет заняли Литва и Латвия, отлично знавшие о планах строителей «Великой Польши» аннексировать их, а также Чехия и Германия, сами от поляков пострадавшие.
Однако оторвавшиеся от реальности польские политики уже видели Речь Посполитую «от моря до моря».
Спесивые поляки даже подумать не могли, что войска Юго-Западного фронта 26 мая отважатся на контрнаступление.
Поляки знали, что численность их войск была в полтора раза больше, однако не учли того, что у советского военачальника Михаила Фрунзе было 24 тысячи сабель Первой Конной Армии под командованием Семёна Будённого.
5 июня Будённый прорвал фронт под Уманью всеми своими четырьмя кавдивизиями. Первая Конная устремилась на Бердичев и Житомир, совершая глубокий охват противника. В Житомире Будённый едва не взял в плен штаб польского Украинского фронта, в Бердичеве захватил и взорвал склады с миллионом снарядов, оставив польскую артиллерию без боеприпасов.
«Гуманист и джентльмен войны» Пилсудский в своих мемуарах, подобно битым Красной Армией фашистским генералам, будет хныкать, что большевики «воюют не по правилам», что они «подобно диким кочевникам» используют конницу для глубоких операций вопреки господствовавших в то время военным теориям.
Под угрозой окружения и полного уничтожения, поляки бодро бежали. Впрочем, для описания их действий был придуман более политкорректный термин: «ураганно быстрое отступление». Красная конница дошла до Волыни, где местное население массово вступало добровольцами в Красную Армию. Однако дальнейшее наступление застопорилось, ибо взять с ходу Львов не удалось.
Ещё раньше, 14 мая, началось наступление войск Западного фронта. Тухачевский имел 152 тысячи бойцов против 75,3 тысяч солдат армии генерала Галлера, 722 орудия против 464, а также танки, которых поляки не имели.
11 июля был освобождён Минск, 14 июля – Вильно. За считанные дни Западный фронт продвинулся более чем на 600 км.
Поляков от разгрома пытались спасти страны Антанты (вспомним о самой очевидной причине начала советско-польской войны, которая была в этой статье упомянута выше, не говорит ли этот факт также в пользу этой версии?).
11 июля министр иностранных дел Англии лорд Керзон направил Советскому Правительству ультиматум с требованием остановить наступление на «линии Керзона», установленной Антантой в декабре 1919 года как восточная граница Польши. На это Ленин не без ехидства парировал: «У нас хотят вырвать из рук посредством жульнических обещаний победу».
Большевики тоже ковали железо пока горячо: 23 июля ими был сформирован Временный революционный комитет, объявивший о создании Польской советской республики.
Против этого шага выступил в то время член военного совета Юго-Западного фронта Сталин, который ещё 25 мая в своей статье в «Правде» указывал на то, что «…в отличие от тыла Колчака и Деникина, тыл польских войск является однородным и национально спаянным…, преобладающее настроение – «чувство отчизны» — передаётся по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твёрдость».
И здесь в своём повествовании о советско-польской войне 1920 года я не могу не привести мнение авторитетного историка и политолога Александра Дугина, опубликованное в «Экспресс-газете» № 27 от 4 июля 2011 года.
Речь идёт о целях и задачах войны, как их представляли тогдашние руководители Советской России. Ленин и Троцкий, как указывает автор вышеупомянутой статьи, были главными пропагандистами идеи всемирной революции, придуманной в Европе. России они отводили роль подручного инструмента палача, топора, которым мы начнём рубить буржуев во всём мире. Народ в идею поверил: отстаивал её в Гражданскую войну и позже, когда Ленин взял курс на скорую советизацию наших соседей. Ещё шли бои против Врангеля и Польши, а Ленин уже мечтал о революциях в Италии, Венгрии, Румынии. Сталин же, будучи осторожным политиком, говорил, что сначала надо расположить к себе и приблизить территории, густо заселённые белорусами, украинцами и русскими. Его соображения не приняли. Троцкий поддержал ленинскую авантюру о захвате Варшавы и всего польского государства.
Кстати, это мнение не только Александра Дугина, но ряда других историков России, специализирующихся на советском периоде.
Поляки приготовились драться насмерть. 24 июля в Варшаве было создано правительство национальной обороны, в костелах читали проповеди о необходимости отражения «безбожных москалей». Для тех, на кого агитация не подействует создавались по примеру кайзеровской и французской армии заградотряды с пулемётами. И на то были причины. Как вспоминал французский военный советник генерал Фори: «В начале операции на Висле для всех военных специалистов судьба Польши оказалась окончательно обречённой., причём не только стратегическое положение было безнадёжным, но и в моральном отношении польские войска имели грозные симптомы, которые, казалось, должны были окончательно привести страну к гибели».
25 июля в Варшаву прибыла англо-французская военная миссия во главе с генералом Вейганом, взявшая на себя руководство боевыми действиями. Польше была оказана массированная материальная помощь – так что по количеству танков польская армия вышла на 4-е место в мире. Глава Венгрии адмирал Хорти объявил венгерские вооруженные силы резервом польской армии – впрочем, особо в битву не рвался.
Положение Красной Армии стало меняться в худшую сторону.
После того, как 26 мая 1920 года основные силы Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского были брошены на Варшаву, войска соседнего, Юго-Западного фронта под командованием Александра Егорова не получили своевременного приказа поддержать соседей. Личность Александра Ильича Егоров также небезынтересна. Так же, как и Тухачевский, он в 1935 году получит звание маршала Советского Союза, а затем, как и Тухачевский будет репрессирован, расстрелян и реабилитирован посмертно.
А тогда, в 1920 году, наступление на Варшаву захлебнулось. Сражение за Варшаву будущим маршалом Тухачевским под военным руководством тогдашнего министра обороны Льва Троцкого было проиграно.
Тяжёлым последствие поражения под Варшавой было то, что в плен к полякам попали десятки тысяч красных конников – элита Красной Армии, её самые боеспособные части. Поляки обрекли их на мученическую смерь в концлагерях.
Были среди пленных и гражданские лица, а среди них много евреев, которых белополяки считали главными распространителями большевистской заразы.
Замалчиваемые до сих пор и польские и российские архивы хранят множество зловещих подтверждений этого великопольского самомнения. Например, в списке вывезенных в Познань с Украины пленных среди советских служащих значится мальчик «Шехтман Матель, еврей, малолетний, схвачен с поличным при расклеивании большевистских воззваний в Киеве». О других отправленных в польские концлагеря говориться: «Нет доказательства вины этих людей. Но нежелательно оставлять их в Польше на свободе». Все эти гражданские лица арестованы и вывезены в тюрьмы и лагеря Польши по политическим мотивам. О таких нарушениях прав человека современные высокопоставленные польские руководители не говорят или … не знают? Зато о «красной мести» в Катыни забыть не могут.
16 августа началось польское контрнаступление. К началу сражения на Висле у поляков имелось около 110 000 штыков и сабель против 100 000 у Западного фронта. Общие цифры сопоставимые, однако на главном направлении контрудара поляки обеспечили себе подавляющее преимущество: почти 40 000 штыков и сабель против 6 000 бойцов 43-й дивизии. Итогом стал полный разгром Западного фронта, потерявшего 66 000 пленными, 25 000 убитыми и ранеными. Ещё почти 50 000 человек – остатки пяти дивизий правого фланга и конный корпус Гая – отступили в Восточную Пруссию, где были интернированы. Для справки: Гай Гая Дмитриевич (настоящее имя Гайк Бжишкян) прапорщик царской армии, участник 1-й мировой войны, в годы гражданской войны находился на разных должностях: командир полка, дивизии, кавалерийского корпуса, награждён двумя орденами Красного Знамени, воинское звание комкор, репрессирован в 1937 году).
Вот оценка в целом советско-польской войны 1920 года, данная в энциклопедии: Гражданская война и военная интервенция в СССР (Москва. Советская энциклопедия. 1983 год): наступление советских войск в Польше проходило в момент, когда крупные силы Красной Армии были отвлечены на борьбу с Врангелем и велось в районах Польши, где преобладало крестьянское население, которое не откликнулось на революционные призывы большевиков. Главное командование Красной Армии своевременно не решило вопрос о взаимодействии Западного и Юго-Западного фронтов, что сказалось очень отрицательно на военных операциях советских войск.
Наступление на Варшаву не было обеспечено в должной степени: не хватало транспорта, войска терпели недостаток в пополнении людских резервов, продовольствия и боеприпасов. По мере продвижения вперёд советских войск давало больше знать о себе изменившееся соотношение сил. В критические дни сражения на Варшавском направлении из-за нехватки транспортных средств 60 тысяч красноармейцев-пополнения Западному фронту не удалось вовремя перебросить. Войска были измотаны и даже удар сильно поредевшей 1-й Конной Армии не смог исправить положение дел.
Наступление польских войск должна была поддержать ударом из Крыма белогвардейская армия Врангеля, что и произошло. Поэтому резервов у Красной Армии не было и советским войскам пришлось отходить, ведя тяжёлые оборонительные бои с превосходящими силами противника. Польская Армия, несмотря на свой успех, или «чудо на Висле», так они называют сейчас это сражение, не смогла его развить, так как силы тоже были на исходе. Однако, это не означало проигрыша войны Советской Россией или победу Польши.
У историков 90-х годов XX века принято уже традиционно обвинять в разгроме Западного фронта Тухачевского, называя его «авантюристом» и даже «бездарностью». Но вспомним, что точно так же незадолго до того разбиты и армии Пилсудского, тоже грешившего, как мы видим, авантюризмом. Скорее, можно предположить, что против Тухачевского, помимо всего прочего, сыграл и фактор пресловутого «военного счастья».
Не надо также забывать о том, что у Красной Армии, вынужденной воевать на двух разделённых большими пространствами театрах военных действий – украинском и западном, не было той возможности маневра резервами, какую имел Пилсудский.
Ещё до начала битвы за Варшаву в Минске начались советско-польские переговоры о заключении мира. 2 сентября было решено перенести дальнейшие переговоры в Ригу.
18 марта 1921 года война была завершена заключением мирного договора, подписанного в Риге.
После этого стороны приступили к подведению итогов войны.
Разумеется, небезынтересен вопрос о каком же количестве расстрелянных и замученных поляками советских пленных можно вести разговор? Цифры польских и российских историков сильно отличаются друг от друга: минимум 60 000 – по данным российской стороны, 16-18 тысяч – по данным большинства исследователей с польской стороны.
О том, что целенаправленное уничтожение советских пленных – государственная политика польских властей, признавал и личный секретарь Пилсудского К. Свитальский, который 22 июня 1920 года писал: «Препятствием к деморализации большевистской армии посредством дезертирства на нашу сторону является затруднительное положение в результате ожесточённого и беспощадного уничтожения нашими солдатами пленных».
В Центральном военном архиве Польши в Рембертове хранятся документы, которые издали польские учёные Яблоновский и Косеский. По их данным, с 16 февраля 1919 года по 18 октября 1920 года Красная армия потеряла не менее 206 877 пленными, в том числе: в 1919 – 29 093 человека, в 1920 – 177 574 человека. В одном Варшавском сражении около 60 000 красноармейцев оказалось в плену. Сведения же о числе польских военнопленных крайне скупы: максимум от 41 до 60 тысяч.
Архивы сохранили страшные свидетельства об условиях нахождения в плену красноармейцев. Их разместили в целой сети концлагерей в Тухоле, Стршалково, Лукове, Вадовице, Белостоке и Бресте. Пленных почти не кормили, лишь иногда давали немного хлеба и кипятка, не оказывали медицинской помощи: мороз и эпидемии быстро сделали своё дело.
Отчёт госпитальных служб тухольского концлагеря свидетельствует: С февраля 1921 года по 11 мая того же года зарегистрирован 2561 смертный случай, за три месяца погибло не менее 25% общего числа пленных, содержавшихся в лагере»-люди умирали от голода, брюшного тифа, обморожений. Трупы зарывали в ямах.
Условия в других лагерях были ещё хуже. Генерал Хордыньский-Юхнович, посетивший Белосток, писал в отчёте: «Русские пленные покрыты лохмотьями: прижимаются друг к другу, пытаясь согреться. В воздухе стоит смрад от больных дизентерией и гангреной, развивающейся в опухших от голода ногах».
В брестском лагере ежедневно умирали сто красноармейцев а самой страшной стала зима 1920-1921 годов, когда от морозов погибли тысячи заключённых.
9 сентября 1921 года нарком иностранных дел Чичерин направил Польше ноту, в которой обвинил польские власти в смерти 60 000 военнопленных из РСФСР. В последовавшей вслед за этим дипломатической переписке сохранилось лишь несколько писем о судьбах пленных. Наши бывшие солдаты гибли там, буквально захлёбываясь в собственных фекалиях.
Совершенно в иных условиях содержались в России польские военнопленные. Издевательств в наших лагерях не было. Был изнурительный труд, такой же, как у трудармейцев Красной Армии. Для сравнения: в Польше из 200 000 советских военнопленных погиб каждый третий-четвёртый, в России умерло не из-за плохого содержания, а от сыпного тифа и других инфекций около 2 000 поляков.
Сотрудникам Польского бюро при ЦК РКП(б) разрешали ежемесячно ездить в советские лагеря. Они оказывали своим помощь через Красный Крест, выдвигали сведения о смене обмундирования у пленных, увеличения норм питания, писали отчёты. Платили пленным полякам как трудармейцам – 900 рублей в месяц и столько же выделяли на дорогу. Для сравнения: Сталин, как член военного совета фронта получал 5,5 тыс. рублей в месяц. По пути на Родину к бывшим военнопленным приходили врачи, на станциях им разрешалось покупать еду и вещи.
Для сравнения: к нашим военнопленным никто, кроме Вильсона из американской Христианской ассоциации молодёжи, попасть не мог. Он не имел никакого отношения к Советам, поэтому его свидетельства особо ценны. Он свидетельствует, что люди содержались в том, в чём были взяты в плен. Одежда на них гнила. Всех поделили на четыре категории. Самое суровое отношение было к первой – коммунистам и красноармейцам-евреям. Раненые неделями лежали без перевязки, в ранах заводились черви, в бараках стоял смрад. Этой категории людей было запрещено выходить из барака.
Когда начался обмен военнопленными, то поляки потребовали обмен один к одному. Но наших военнопленных было больше. Только когда Россия выплатила Польше компенсацию в размере 30 миллионов золотом, поляки согласились обменять военнопленных по принципу «всех за всех». К слову, в отличие от Польши, почти без промедления Советская Россия решила вопрос об обмене пленных с Германией и Австро-Венгрией. И мы очень быстро вернули на родину немецких, болгарских и турецких подданных.
В связи с признанием Европейского суда по правам человека приемлемым для рассмотрения иски к России по Катыни, нам не грех напомнить новому руководству Польши, что пора и полякам покаяться, если покаялась и Россия. Тем более, что до сих пор никто не оспорил того, что все поляки были убиты из немецкого оружия. Никто не оспорил и достоверности дневников Геббельса, где он называет этот расстрел определённой политической операцией. Точно так же никто из специалистов-экспертов не смог доказать достоверность документов, подписанных якобы Сталиным и другими партийными функционерами. А там наворочено столько несуразностей, что даже Конституционный суд России в своё время просто отказался приобщать их к делу по КПСС, считая их фальшивкой.
Издавна существует правило, когда сын не отвечает за действия отца. Так, когда немцы по решению Нюрнбергского международного трибунала каялись за гитлеровские преступления – они каялись за свои собственные «свежие» преступления, за преступления своего поколения. И это было справедливо. В отличие от этого, с момента Катыни пошло историческое время длиной в 3-4 поколения.
Даже если обоснованно или необоснованно предположить, что виноват был СССР, всё равно внуки и правнуки России не несут ответственности за дедов и прадедов. Так же, как не несут и не хотят нести ответственность сами поляки за уничтожение в 1920-1921 гг. 60 тысяч захваченных в плен красноармейцев. Какие тут могут быть счёты? Только моральные. На крайний случай стороны – Польша и Россия – могли бы сесть за круглый стол и договориться о прекращении всяких юридических исков по этим двум событиям.
От себя как от историка добавлю, что в катынской трагедии надо разбираться профессионалам, прежде всего польским и российским профессиональным специализирующимся именно на этом периоде историкам, представителям спецслужб и правоохранительных органов. Это огромный объём работы. Начать можно с экспертизы подлинности документов, чтобы ответом на поставленные вопросы была истина, а не выдаваемый за документальное кино фильм Аджея Вайды «Катынь». Если же факты, изложенные в фильме, имели место, то в таком случае 8 тысяч (по другим данным 22 тысячи) расстрелянных НКВД и захороненных в Катыни польских офицеров вполне объясняют случившееся как катынское возмездие Сталина. Подчеркну: объясняют – ещё не значит, что оправдывают.
Само собой разумеется, что поляки ухитрились забыть, что не Советская Россия начала ту войну и прежде чем Красная Армия появилась под Варшавой, польские войска были в Киеве и Минске, перешли Днепр, наступали на Смоленск и Одессу.
К чести рядовых граждан Польши, далеко не все из них поддерживают агрессивный настрой власти в отношении России, Наши народы выстрадали взаимопонимание – то есть, прочувствовали и осознали трагедии своей истории и своего бывшего врага.
Сейчас наступает время, когда карта мира, похоже, в очередной раз начинает перекраиваться, а идея «распространения демократии любой ценой» и соблазн решить все проблемы путём «маленькой победоносной войны» владеет не только некоторыми великими державами, но и, если можно так выразиться, державами мелкими. И, как кажется, есть смысл ещё раз вспомнить эту старую советско-польскую войну 1920 года – войну между двумя частями рухнувшей Российской империи и извлечь из неё уроки.
Николай Варавин, историк, ветеран боевых действий и МВД России, полковник милиции в отставке, член Союза писателей города Волжского Волгоградской области
Читайте «Волжскую правду», где вам удобно: Новости, Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. Есть тема для новости? Присылайте информацию на почту vlzpravda@mail.ru
