В 90-х годах прошлого века в Волжском бурно развивалась культурная жизнь. Несмотря на экономические трудности переходного периода в городе думали не только о том, как заработать на хлеб насущный. Молодые и талантливые ребята писали и исполняли свою музыку, не помышляя о возможных дивидендах. У многих со временем этот юношеский пыл прошёл, а некоторые пронесли эту искру через года, развив свой талант и став настоящими артистами.
Об одном из таких сегодня и пойдёт речь. Это Антон Салем — гитарист, певец, аранжировщик, автор текстов и музыки, который в этом году готовится переиздать сборник своих лучших песен.
От «Пинк Флойд» до «Хрустальных бокалов»
– Антон, как произошло твоё музыкальное «инфицирование»?
– В детстве мы с другом купили журнал «Кругозор», вырезали оттуда гибкую пластинку, поставили её на проигрыватель. Там была песня «Shine on your crazy diamond”. И это определило моё будущее. Я, как говорится, «попал» и захотел сам стать источником такого звука. Так что первой моей «инфекцией» стал Дэвид Гилмор — гитарист группы «Pink Floyd”. Под впечатлением от этой записи я нахожусь до сих пор. Дальше это «заболевание» развивалось по нарастающей. Слушал много разной музыки, но, сообразив, что, как Гилмор, я тогда не сыграю, обратил внимание на российские группы.
— А что нравилось из отечественного?
— «Квартал», «Браво», примерно в таком направлении я тогда и двигался. Самостоятельно учился игре на гитаре, собрал коллектив «Хрустальные бокалы», позднее мы назвали его «Бардак Тумблёр». Первый мой инструмент я сделал совместно с нашим басистом Сашей Кочкиным. Помню, шли мы вдоль какого-то забора и стучали по доскам в поисках дерева, которое дало бы нам хороший сустейн (Длительность звука. – Прим. авт.). Обнаружив нужный вариант, сделали из этой доски деку, лады изготовили из спиц, приклеили их эпоксидкой. Нам тогда было не по карману купить профессиональный инструмент, так что сами сделали себе гитару, и она не подводила.
— Как же вы её применяли?
— Сочинили свой материал и начали выступать на различных фестивалях. В Волжском в то время их было множество. Игорь Седых и Фёдор Пузиков, например, могли тогда на улице аппарат поставить, и местные ребята там выступали. Мы играли нечто стильное, тексты были смешные, в то время хотелось веселиться. Тогда ко мне и прилип этот ник — Салем. Один раз на концерте парень из другой группы, его тоже звали Антон, попросил подержать в руках пачку его сигарет, пока он выступает. Позднее и повелось: «Тот Антон, что с Салемом». Мне этот псевдоним понравился, хотя сам я никогда не курил. Мне нравится здоровый образ жизни.
– Как эта деятельность уживалась с твоей обычной жизнью?
– Они прекрасно ладили. На тот момент я был студентом Волжского педучилища, которому я многим обязан, и музыкальному развитию в том числе. Там был отличный учитель Сергей Борисович Епифанов, который привил мне вкус и многое открыл, он играл на баяне Стинга, ходил насвистывал Эл Джерро… Я учился на педагога и параллельно рос как музыкант, впитывая всё, что можно. Копировал каких-то исполнителей, пропускал через себя эти новые знания. Это нормальный путь, которым проходят многие, в этом нет ничего зазорного, ты видишь что-то классное и хочешь, чтобы в тебе этого было больше, вот и всё.
— В Волжском музыкальная жизнь тогда била ключом…
— Да, время в 90-х было очень тёплое. У нас в городе был клуб «Чайка», к нам приезжали волгоградцы, а мы ездили к ним в «Юбилейный», концерты проходили очень часто. Что подкупало меня в компаниях того времени: люди говорили так, как жили, на сцене музыканты реально проживали время, а не просто что-то исполняли, всё было очень искренне.
Мы часто тогда в Волгограде выступали, и один раз это было в очень необычном месте. В 1994 году Игорь Еремеев — лидер группы «Хозяин ключа» — устроил сейшн на балконе Дворца спорта! И мы там играли, глядя на собравшихся с большой высоты, это незабываемый момент!
— Какие местные группы тебе тогда нравились?
— До сих пор помню, например, группу «Casus belli”, они были русскими «Yes”, «Бурлаки» с Антоном Мятежным были очень круты, а из волжан для меня первым номером всегда были «Snuff box” Андрея Сержантова. В то время фирменная гитара стоила как «Жигули», Сержантов её имел и великолепно на ней играл. Ещё меня тогда цепляли магические тексты и гармонии волжанина Володи Вольвака. Алексей Бородин, Тимур Назиров, Валерий Курыкин — все они оказали на меня большое влияние. Меня вдохновляют многие имена: гитарист Стив Лукатер, саксофонистка Кэнди Далфер, пианист Дэвид Фостер, композитор Мишель Крету, Дэвид Ковердейл, сыграть с ними на одной сцене — это мечта.
От рэйва до «Октября»
– Затем наступили нулевые. Что происходило с тобой в это время?
– В 2000-е я занялся поп-музыкой. Был такой проект «Night project”, для которого я сочинил музыку и тексты, исполнял ведущие вокальные партии, а на концертах у меня были бэк-вокалистки и подтанцовка. Этот проект отлично вписывался под танцы рэйв-вечеринок, этим я тогда и зарабатывал на жизнь, и у нас были неплохие гонорары, примерно полторы тысячи долларов за выступление. Параллельно занимался другими своими делами, всегда хотел делать атмосферную музыку. Есть у меня такой проект «Индиго» в стиле этно, который мы делали с Андреем Федякиным и Николаем Лосевым. В то же время я начал заниматься звукорежиссурой на местных ТВ и радиостанциях, работал музыкантом в ресторанах.
— Сейчас твой основной хлеб – звукорежиссура…
— Да, три года назад основным местом моей работы стал ЦКиИ «Октябрь», где я отвечаю за концертный звук. Тут необходимо опять про «Pink floyd” вспомнить. Когда я их начинал слушать, то понял, что мне нравятся именно те их альбомы, когда к ним пришёл звукорежиссёр Алан Парсон. И я понял, что музыку делает не только игра на инструменте.
В «Октябре» идёт постоянное развитие, и мне интересны проекты, которые тут делаются. В 90-х я играл на сцене этого ДК и не мог себе представить, что тут может быть огромный экран для видеоинсталляций, да и звукорежиссёру здесь приходится решать интереснейшие творческие задачи.
Мне запомнилась работа над нашей прошлогодней постановкой «Реквием», проходило всё это чрезвычайно трудно, но увлекательно! Это многосоставное полотно надо было озвучить таким образом, чтобы вызвать у аудитории правильное восприятие происходящего на сцене. Сейчас уже можно сказать, что всё удалось, и люди выходили из зала со слезами на глазах. Это было потрясающе.
– Ты когда-нибудь работал по специальности, был учителем?
– По специальности я учитель начальных классов, и, наверное, поэтому у меня есть желание делиться своими знаниями. Во время пандемии, когда отменили всю концертную деятельность, я даже онлайн-уроки проводил. Я ставлю пальцы гитаристам, по моей концепции гитара — это продолжение твоих рук, она модулятор жизни. Кстати, давно известный медицинский факт — частоты лечат! Ко мне направляли людей, перенёсших аварию, лечиться музыкой. Они работали пальцами по гитарному грифу, и в результате понемногу оживало всё тело. В последнее время ко мне родители ведут детишек, которые владеют только одним своим пальцем, каковым они айфоном управляют, сейчас это реальная проблема.
Старые мои записи, что выходили ещё на кассетах, разошлись по стране от Краснодарского края до Красноярска, и люди порой пишут мне с просьбой воссоздать эти песни. Так что планирую переписать их, добавить новые, и всё это переиздать в рамках одного альбома. Сразу скажу, что это будет не танцевальная музыка, надеюсь, что волжане увидят исполнение материала «живьём».
Фото предоставлены Антоном Салемом
