Врачи Волгоградского областного перинатального центра № 1 впервые за четыре года после трагедии заговорили

Если честно, то печатая в прошлом номере очередную большую статью о трагедии семьи Мачкалян, мы думали, что это некий финал. Вдовец добился справедливости, медики, которых он обвинял в смерти жены Елены и неродившегося ребёнка – осуждены вслед за экс-начальником патологоанатомического бюро Вадимом Колченко. Но нет. Те самые врачи, что оказались на скамье подсудимых, захотели высказать свою позицию общественности. Что ж, «ВП» – официальное средство массовой информации и отказать им в такой возможности мы не могли.

Угрозы не было

В редакцию на разговор приехала бывший врач перинатального центра Наталья Андреева. Медик рассказала, что её коллега Елена Попова (на момент событий с Еленой Мачкалян была начмедом роддома) находится в тяжелом моральном состоянии после вынесения приговора. Реальный срок в колонии общего режима довел женщину до гипертонического криза.

– Мы до сих пор переживаем эту трагедию как личную утрату вместе с родителями и супругом погибшей Елены, но, поверьте, мы со своей стороны сделали всё, что могли. За 36 лет работы в медицине это единственный случай с летальным исходом в моей практике, – признается Наталья Андреева.

Медик хорошо помнит тот день, когда в роддом привезли Елену Мачкалян. Она поступила из больницы, где лежала с ОРВИ. На фоне заболевания у роженицы температура поднималась до 40 градусов. Волжским акушерам предстояло исключить вероятность преждевременных родов.

– Мы несколько раз делали УЗИ, на тот момент ребёнок был жив и находился в удовлетворительном состоянии, – продолжает Наталья Юрьевна. – Собрали консилиум из пяти человек, в результате которого был снят акушерский диагноз. Угроз не было, поэтому Елену отправили обратно в больницу.

Оперировали шесть часов

Через некоторое время у женщины все же начались преждевременные роды, и её опять направили в Перинатальный центр.

По словам Натальи Андреевой, за 40 минут до того, как роженицу привезли, уже была развёрнута реанимация, медики находились в полной боевой готовности и ждали в приёмном покое.

– Она поступила в 20:35, а кровотечение открылось в 20:45. Первое, что проверили – отслойку плаценты или разрыв матки. Но, войдя в полость живота, обнаружили, что ни один из вероятных диагнозов не подтверждается, а кровь не останавливается, – рассказывает медик. – Также мы поняли, что ребёнок уже мертв. Нам надо было спасать роженицу.

Во время операции пришли результаты анализов, забор которых производился в приёмном покое. Заключение гласило – ДВС-синдром, проще говоря – кровь не сворачивалась.

– Да, она теряла кровь, но тут же были предприняты все современные методы кровосберегания, работал трансфузиолог (специалист по переливанию крови), а санавиацией из Волгограда был вызван сосудистый хирург. Операция шла больше шести часов. Мы падали от усталости, но пытались спасти Елену, боролись за каждую каплю крови, –  вздыхает Наталья Андреева.

В итоге врачам удалось стабилизировать ДВС-син-дром, и забрезжила надежда, что роженица будет жить. Но было то, что насторожило врачей во время операции. По словам Натальи Андреевой, когда сделали разрез, из-за реберной дуги хорошо просматривалась часть печени. В нормальном состоянии этот орган обычно «спрятан» за другие. Был поставлен диагноз «Полиорганная недостаточность».

В роддоме был собран консилиум из 13 человек, в который входили не только специалисты учреждения, но и профессора медицины, сотрудники областного Управления здравоохранения. Определили, что это аутоимунный гепатит, и перевели Елену на лечение в областную больницу.

– Скорее всего, заболевание развилось на фоне острого течения ОРВИ и приёма препаратов, которые в третьем триместре беременности просто запрещены. Если бы печень была здорова – Елена Мачкалян выжила бы, – считает Наталья Юрьевна.

Если бы не потеряли печень

Через 10 дней после перевода из роддома Елена Мачкалян скончалась. То, что было дальше, хорошо знают наши читатели. Зачем-то подмененные органы при вскрытии, а далее – годы следственных действий, экспертиз и судебных слушаний.

– Сказать, что приговор стал для нас шоком – это ничего не сказать. Мы выполняли свою работу согласно всем имеющимся нормативным актам, – отмечает медик.

Наталья Юрьевна говорит и о том, что не понимает, почему в уголовном деле консилиум врачей называют «сговором», а также говорят о некой мотивации.

– Нашу профессию опустили до уровня «оказания услуги» только потому, что по полису ОМС Перинатальный центр получает деньги. Какая тут у нас мотивация? Мы, наоборот, мотивированы сделать всё, чтобы «подарить счастье», а тут получается, что оказали услугу по спасению жизни, – негодует Наталья Андреева. – Знаете, если бы это была моя дочь, то я бы делала всё то же самое…

Кроме того, врачи не понимают, почему их обвиняют в сговоре с патологоанатомами, ведь это им совершенно не на руку.  По сути, если бы не «потеряли» образцы печени Елены, было бы намного проще доказать верность поставленного в Перинатальном центре диагноза.

– На суде мы спрашивали у Колченко, зачем он так сделал. Но так и не получили внятного ответа, — говорит Наталья Юрьевна.

Вопросы возникают у врачей и к экспертизе, которая была проведена частным лицом в Санкт-Петербурге без участия специалистов по аутоимунному гепатиту.

Стоит сказать, что в настоящее время адвокаты Натальи Андреевой и Елены Поповой готовят апелляционную жалобу. Мы же будем ждать, чем закончится эта уже «многосерийная» история.

Новости СМИ2