Уходя, уходи: когда биологические родители вспоминают о брошенных чадах – жди беды

В первом номере 2019-го мы рассказывали о трех брошенных матерью братьях, которые нашли настоящую семью («Счастье с третьей попытки»). Это было почти рождественское чудо – из детдома ребят забрали перед Новым годом. А на днях в нашей редакции раздался звонок: Наталья Слободянова, опекун тех самых мальчишек, сказала, что пришла беда и ей нужна помощь. Мы встретились, и она рассказала журналистам «Волжской правды» совсем не идиллическую историю.

Тайная переписка
Вернемся к событиям годовой давности. В тот момент, когда мы разговаривали с мальчишками, они были в полном восторге от того, что теперь могут жить в тепле, с удобствами, что всегда будут еда и люди, которым далеко не безразлично их будущее. Старший Лёша и вовсе говорил, что готов поменять свою фамилию на Слободянов и стать частью этой замечательной семьи.
И, действительно, поначалу адаптация к новой обстановке продвигалась отлично. Мальчишки пошли в другую школу, занимались с педагогами, чтобы догнать сверстников. И вдруг в отношениях с новоиспеченными родителями наметился разлад. Лёша стал категорически отлынивать от уборки, даже когда речь шла о его личных вещах, а то и вовсе лежал на кровати, элементарно отказываясь делать уроки. Что могло случиться? Первое время Наталья не понимала причин подобного поведения, объясняя их для себя трудностями переходного возраста – все же мальчику уже 14 лет.
Но всё оказалось сложнее. Удар пришел из прошлого. Всего через два месяца после счастливой встречи Нового года биологическая мама Лёши, та самая, которая на протяжении полугода пропадала в пьяной компании, пока ее дети жили без воды, света и еды, решила выйти на связь с сыновьями.
– Я никогда не была против встреч биологических родителей с их детьми, если это позитивно влияет как на детей, так и на  родителей, которые стремятся изменить свою жизнь к лучшему. Но всегда прошу делать это максимально щадяще для ребят. Есть мамы и папы, которые это понимают, а есть те, кто  просто ломают детям жизни, – говорит Наталья Алексеевна.
Работая за ноутбуком, однажды ночью она услышала, как на ее телефон, который находился в другой комнате, приходят сообщения. Подумав, что это обычная рассылка, женщина продолжила заниматься своими делами. Но трели смсок повторялись. Свой мобильный приемная мама обнаружила в руках у Лёши. Он переписывался с родительницей.
На просьбы отложить общение до утра, так как уже далеко за полночь и утром надо идти в школу, Алексей, ощетинившись, ответил категорическим отказом.
– Его как подменили после этого общения. Нормального разговора не вышло. Телефон я, конечно, забрала, аргументируя, что это моя вещь, и я не давала своего разрешения, – признается профессиональный опекун. – Да, я почитала переписку. Считаю, что как приёмный родитель я имею на это право. Суть того ночного разговора можно свести к одному – мама Лёши просто настраивала его против нас, говоря, что мы лишили его всего, что у него было. А что у него было? Зачем она очерняет и разрушает то, что у него появилось сейчас?
Но самое страшное, что в том ночном разговоре не было ни слова, ни одного обещания от матери, что она восстановится в родительских правах и начнет новую жизнь, желая вернуть сыновей. Только обвинения в адрес приемной семьи.

Детские травмы
Негодование Натальи понятно. Появление биологической родительницы в корне изменило поведение парня. В доме начали появляться чужие вещи, которые Слободяновы то и дело возвращали владельцам – одноклассникам Алексея. Дальше – больше, мальчик начал подворовывать и в семье. Сначала собирал мелочь по дому, которая у кого-то выпала или лежала в свободном доступе, а потом и вовсе залез в кошелёк отца. Поведение менялось на глазах: Алексей стал резок и жесток по отношению к детям, с которыми жил.
Несмотря на возникшие трудности, опекуны отказываться от сложного ребенка не собирались. Лёшу записали на приёмы к психологу, психиатру, психотерапевту. То, что вскрылось в процессе обследования, повергло в ужас.
– Специалистам удалось разговорить мальчишку. На протяжении длительного времени он подвергался жестокому отношению со стороны биологической матери и периодически сменяющих друг друга её сожителей, – признается Наталья. – Понимаете, кроме воровства, в душе ребенка таится ещё дикая, немотивированная агрессия. Проявилось это всё вместе с появлением мамы. Просто на фоне пубертата еще волной накатились воспоминания, а выплеснулось вовсе не против нее, а против нас. Слава Богу, что всё это не коснулось младших, Романа и Валеры.
В настоящее время с Алексеем работают психологи. Более того, подростка пришлось поместить в интернат, изолировав от братьев, просто чтобы не наделал глупостей. Терапия даёт свои результата, а приемные родители надеются, что уже скоро мальчишка вернется домой.
Можно было бы списать этот случай на особенности характера, если бы не одно «но». К сожалению, у многих приемных детей подобное поведение проявляется после внезапных появлений биологических родителей. А Наталья Алексеевна знает, о чем говорит. Они с мужем сегодня воспитывают десять «социальных сирот».

«Этот дядя для меня чужой…»
А бывает и хуже. Самый первый приемный ребенок Натальи и Михаила Слободяновых, которого тоже зовут Лёша, совершенно не понимает, почему его хочет забрать к себе фактически чужой дядя. Мальчику сегодня восемь лет.
– Он появился в нашем доме грудничком. На суде, где решался вопрос о лишении родительских прав, его биологическая мать заявила, что ребенок для неё умер, – продолжает Наталья. – За эти годы мы поставили на ноги тяжелобольного мальчика. И тут, как гром среди ясного неба, появляется отец, если его можно так назвать.
Та самая дама, которая заявляла, что Леша для неё мертв, пошла вместе с бывшим сожителем в суд и помогла ему юридически установить факт отцовства, которое никогда и не оспаривалось, но им самим отрицалось. Она настойчиво добивалась отобрания ребенка из семьи, в которой он – больше, чем родной.
Со стороны может показаться, что люди одумались и решили исправить ошибки молодости. Но на самом деле причина крылась в другом
Дело в том, что, когда маленькому беспомощному Лёше требовался донор для операции, Слободяновы пытались достучаться до его биологических родителей.
– Мы и звонили, и писали, но не могли добиться ответа. Поэтому, когда на суде бабушка и дедушка Леши заявили, что не знали ни о болезни ребенка, ни о его существовании, то мы просто лишились дара речи, – рассказывает Наталья Алексеевна. – Позже с мужем узнали, что причиной вдруг «возродившегося» чувства к ребенку, которого эта семья фактически бросила умирать, стало возмущение их соседей. Люди случайно узнали о Лёше и высказали односельчанам свое отношение к их бесчеловечности. 
Сегодня Слободяновы проходят очередной круг «ада» судебных разбирательств, доказывая, что в жизни малыша никакого участия биологическая родня не принимала. Ситуация патовая. Для мальчика есть только два родителя, Наталья и Михаил, которые были с ним практически с рождения. Сам ребенок просто не понимает, что от него хотят «новые родственники». Когда дома в очередной раз заходит разговор о возникшей проблеме и судах, мальчик просит не обсуждать это при нём со словами: «Этот дядя для меня чужой…».
Да и сам биологический отец о планах насчет ребенка предпочитает не распространяться. 
Суды трех инстанций, полагаясь на заключение судебно-психологической экспертизы, встали на защиту интересов ребенка, и он остался в семье, которая для него единственно родная.
Вот и задаются приемные родители горьким вопросом: почему же до сих пор законодательно не защищены права детей на спокойную жизнь? Как говорится, «уходя, уходи».
Да, можно было усыновить малыша, и тогда автоматически «активируется» статус «тайны усыновления». Но Слободяновы говорят, что на тот момент пробить квоту на лечение можно было только для опекаемого ребенка. А времени ждать у маленького Лёши просто не было. На счету был каждый час.
– С вашей помощью я хочу обратить внимание общественности на эту проблему. Легко возникнуть в жизни ребенка, когда он вырос и достиг каких-то высот. Но настоящая мама – это та, которая отдаст за него свою жизнь. Та, что ночами не будет спать, вымаливая у Бога здоровья для больного малыша, – завершает свою исповедь Наталья Слободянова. – И как бы эти люди ни пытались реабилитироваться, театрализуя драму одумавшихся родителей, ничего не знавших о судьбах своих детях, несправедливо лишенных родительских прав, невинных и т. д., они должны твердо знать: государство в лице исполнительных органов, судебной власти стоит на защите интересов ребенка! Эти «очнувшиеся» деформируют сознание детей, ввязывают их в психологические драмы, стрессы, посягают на благополучие брошенных либо пропитых ими чад, забирают у них и их приемных родителей драгоценное время, которое дается для открытия горизонтов настоящего счастья, радости жить в любящей семье, с мамой и папой. И я как мама – на сегодняшний день единственная, настоящая, ни одного из них не отдам! Ну если только замуж или в ряды Вооруженных сил.
Надеясь на решение суда в свою пользу, Наталья и Михаил Слободяновы планируют усыновить маленького Лёшу, навсегда поставив точку в этом деле. А мы будем следить за этой непростой ситуацией.

Новости СМИ2